Пристанище

Звёздное небо - печали и страх,
Лунное время в веках и годах.
Вампиров просторы, волчие зовы,
Пегасы летают на небесах.
Там гонятся жизни одна за одной,
Плетут небылицы чьей-то рукой.
Измазаны кровью леса и поля,
За чьих-то правителей, чья-то земля.
Ожившие мифы живут в темноте,
Легенды слагают слепые во тьме.
Заходят сюда грёзы надежд,
Их души ломает собственный крест.
Тёмная ночь, как пристанище ада,
Все собираются, жить им не надо.
Но в ночи я вижу собственный свет,
Продолжу...

В бою ты никогда пощады не просил,
Хоть часто было тяжело – я знаю!
Ты шел всегда вперед и, не жалея сил,
Ты побеждал, порою погибая…

Но ты вставал. За разом раз вставал
И снова рвался в бой, стремясь к заветной цели,
К той самой, чей так образ душу волновал
И гнал вперед – сквозь ураган и нежный звон капели.

Одни твердили все тебе: «Уймись,
Твой путь не принесет тебе успеха.
Пора подумать о себе – смирись,
Забудь про жаркий бой и звон доспехов».

Другие говорили об ином:
«Что...

Родина!
Тихий сад, где у тына алеет смородина,
Родина!
Островок за излучиной быстрой реки,
Родина!
Возле дедовской кузни сухая колодина,
Родина,
По апрелю лазоревые ручейки.

Родина!
Дар судьбы, что дороже и злата и ордена,
Родина!
Две души, две надежды, сращенные встык,
Родина!
Пусть тебя не коснется любая невзгодина.
Родина!
Пусть звучит горделиво священный язвк.

Родина!
Ты опорой судьбы и души на добро дана.
Родина!
Кто остался без Родины – жалок, убог...
Родина!
Я в...

я
бездомный поэт
в бесприютных скитаниях вечных
абсолютно один
на этой земле безначальной
словно в вакууме черной пустыни
и нет мне
ни друга ни сына ни любимой
фактически
воплощаю идеал отречения
под дырявым знаменем никомуненужности
во снах больничного моря
являясь каждому и каждой
любовником другом и домом
во всемирном тяготении одиночеств
живое пристанище душ мириадов
времени родина
зачерк

Рассвет молочно-белый,
дождь, шорох камыша.
О, если б я умела
вот так же неспеша

уютно, осторожно
заре с дождем под стать
с любовью невозможной
душе своей внимать.

Но, повинуясь ритму,
несущемуся вскачь,
кромсала будто бритвой
всем грузом неудач,

погоней за химерой,
несбыточной мечтой.
Что счастья было мерой?
Кто мне кричал «Не стой!»?

Рассвет молочно-белый
грибным дождем шуршит.
Измученное тело –
пристанище души.

зазывая ветра с парусами
пели сладкозвучные девы погибели
ненасытными взорами сверля горизонты
новую жертву себе высматривая
среди проплывающих мимо судов
чтобы дух моряков поглотить без остатка
впить силу их страсти
впитать ценный опыт
впиться в артерии шейные им
поцелуями смерти
кровь выпить до капли
и изнемочь

о горе наивным поддавшимся ласке
пристанище последнее найдут в мореплавании
усыпленные дивными голосами кудесниц
о где ваши кости искать побелевшие
ловчихами душ...

На обветренных губах - словом
И в обкуренных углах - песни.
Стань пристанище моё - кровом
Одинокой и больной - чести…

Обветшалым телесам - тоже
Шестигранник из осин - сложил.
И маячит за окном - Боже,
Хорошо наверно я - пожил...

И забудусь от любви - бредом,
Захмелею от неё - ночью,
Был, наверное, плохим - дедом,
И завою на луну - волчью...

И сибирскою тропой - сгину,
Раем станет мне тайга - садом.
И в поклоне я склоню - спину,
Никому я не был здесь - гадом...

Неуверенно ступая по мощённой мостовой,
Он бродил по городу,взгляд устремляя вдаль,
С глубоко закутанной в чёрный плащ душой,
Его бездонные глаза выражали лишь печаль...
Что чувствовал он и думал о чём
Не узнает никто,да и знать им не надо;
Жизнь для них бьёт играющим ключом...
Никому он не нужен,никого нет рядом...
Один только ветер-друг его верный,
С ним вместе по жизни,везде и всегда,
Лишь с ним он может быть откровенным,
Он не предаст,не солжёт никогда.
И так они скитаются по...

Пустынны улицы, по ним гуляет ветер.
Он одинок, наверно, как и я.
И ищет он пристанище на свете,
Не может средь дорог найти себя.

Цепляясь крыльями своими, он за ветви,
Пытается взлететь так высоко.
Он хочет докоснуться к небу
И улететь с земли же далеко.

Дышать мешают боль и ожиданье
Того, чего ты не увидишь никогда,
Но бесконечность одиночества – страданье
И с ним земные горести останутся всегда.

В отчаянье он в окна бьет, разбрасывая слезы,
От этого на стеклах капельки...

То не дверца скрипнула.
То не кран потек.
Это ночка всхлипнула:
«Мой выходит срок».

Побледнела бедная,
стала голубой.
Плачет: «Утро вредное
гонит на покой!»

Где же ночь-красавица
каждый день ночует
и куда девается,
как зарю почует?

Где её пристанище,
где её нора?
С кем она прощается,
когда ей пора?

Кто ей напевает
песню колыбельную?
Кто её качает
с лаской неподдельною?

То не дверца скрипнула.
То не кран потёк.
Это ночка всхлипнула,
да и наутёк.