Платьице

А на блюдечке никто не принесет.
Лишь в ладошку – зернышки.
И ромашка бело-желтым зацветет
Лишь под солнышком.
И ни выиграть, ни проиграть, -
Позабавиться.
И ни выбросить, ни потерять,
Не избавится.
И не выговорить спьяну вслух.
А солгать-то ли?
И не тело – так, бесплотный дух
В белом платьице.
А никто не будет и просить.
Воля вольному.
Сам придешь. И будешь жижу пить
Алкогольную.
А наутро расцветет сирень
Под окошечком.
И хотелось для тебя сорвать, но лень.
И – не прошено...

Бежал Давид в пещеру Одолламскую.
Услышали про то его братья
И солидарность проявили братскую -
Присягу, по их мнению, дурацкую
Сменили на свободу бытия.

Пришли к нему туда с детьми и с жёнами,
С собою привели весь дом отца.
Примкнули к ним другие притеснённые
Обиженные властью, забубённые
Еврей, хохол, татарин и кацап,

Все должники, душою огорчённые,
Растратчики и дурни от сохи.
Возникло так властями запрещённое
Формирование вновь испечённое,
С четыре сотни гопников лихих...

Ничего не случилось — в мерцаньи огарка свечи
властно зябкость суровой зимы обнимает за плечи,
подбирая слова, словно тайны забытой ключи,
убаюкай печаль, усыпи, прошептав «время лечит».

Ничего не случилось — в театре сменился состав,
примадонна утёрла горчащие слёзы украдкой,
жизнь в котомку сложив, заспешила куда-то, устав,
ей овации вслед прозвучали - талантлива краткость.

Боль целительна, если предвидится светлый финал,
и предчувствий волна нагнетается ветром...

Как черёмуха в пенном кружеве,
В белом платьице изо льна,
На порог спешишь--может суженный,
Голова в милых грёзах--полна.

Ароматная, в сладком мороке
Из глубин твоих естества
Нежность женская, страсти всполохи,
И рубином Любовь--до пьяна.

Но не слышит он песнь соловушки,
Что душой его призывал,
Видно он другой, песнь, зазнобушке
Ночку всю глухарём токовал.

Громче пой души соловьина трель,
И вино своё не храни,
Разливай друзьям по бокалам хмель,
Глухарю в пожеланьи Любви...

В автобусе!
Шоссе в лесу-
Июль во всей красе!
Встречай гостей,
Лети ко мне счастливей всех!
Не кажется-
Вся наша жизнь
По кругу катится-
Вот платьице
Почти ж такое на тебе!

Забыв про всё-
Я жил безгрешен
И навек спасён-
Вдыхал озон
Безумных гроз
Через стекло-
Ты-дверь моя,
И у рассвета птица первая-
Чей голосок
Любви дыханьем принесён!

Пусть вечером,
Когда мы ближе и доверчивей-
От встреченной
Здесь тишины,любившей нас-
Почудится,
Что наконец-то жизнь получится-
И...

Не убегала прочь… камни нагрелись в джунглях…
Я за тобою шла… шла по твоим следам…
Только, мой летний Дождь, где-то мы разминулись…
И о тебе молюсь вновь я моим богам…
Может, услышишь ты голос и отзовешься,
Может быть, вспомнишь ты, как я тебя люблю,
И миллиардом брызг свежести разорвешься…
Милый, вернись скорей, я без тебя горю…
Помнишь, как обнимал ты меня прошлым летом,
Платьице намочив, тесно прильнув ко мне,
После играл с землей радуги ярким светом,
Нежною струйкой вниз полз по...

Растревоженный мечтами
Или бременским вином,
Пробирался меж цветами
Симпатичный рыжий гном.

Розу пламенных желаний
Он хотел в садах найти,
Что исполнит все мечтанья
И откроет все пути.

В синем платьице с камеей,
Вышивая волшебство,
В том саду сидела фея
И взглянула на него.

«Не сутулься! Осторожно,
Не ступи на комара!
Все исполнить невозможно,
А желанья – не игра.

Хорошенько поразмысли,
Что у розы попросить.
Если что-то станет кислым,
То потом не засолить.

Если что...

Я ждал тебя так искренне, так долго,
Я ждал тебя наперекор судьбе.
Явилась ты в сем платьице из шелка,
И поклонился в ноги я тебе.

Я знал тебя, как помню, от рожденья,
Я помнил твой счастливый детский смех,
Я помнил час и день твои рожденья,
Я многих знал, но ты – ты лучше всех.

Явилась ты так странно, так нежданно.
В твоих глазах увидел я любовь.
Ты стала мне единственно желанной,
Ибо течет в тебе родная кровь.

Моя печаль, моя надежда, счастье,
Родник мой чистый и лучистый...

Первая, светлая память о детстве —
Сад, озарённый сиянием лунным,
Сказки, живущие в близком соседстве
С маленьким сердцем, поющим, как струны…

Бал во дворце.
Из распахнутых окон
Медленной музыки слышатся звуки…
Золушка, ты ли поправила локон,
Сжала в волнении тонкие руки?

Видно, боишься забыть о наказах
Старой колдуньи?
И сердце трепещет…
«Помни, что ждут за пределами сказок
Грубые люди и грубые вещи!

В празднике краткое примешь участье —
Скройся, пока волшебство не...

Небо синее в белый горошек,
Словно платьице легкое летнее,
Тополиный снежок припорошил
Тротуарные полосы светлые.

И уже поседели от старости
Одуванчиков круглые головы,
И зеленые буйные заросли
Задурманили духом ментоловым.

Обезумели знойные женщины,
Беспощадно открывшие прелести.
Голодавшие зиму без зрелища,
Мужики поразвесили челюсти.

Организмы мужские воспрянули,
И исчезло бессилие тусклое.
Вот что сделали запахи пряные
И горячее солнце июньское.