Патины

Сундук пиратский не поднять с морского дна,
Не ощутить его поверхности шершавой,
Покрытой илом так, что взгляду не видна
Заклёпок патина вокруг оковки ржавой.

Ракушками заросший древний сундучок...
Объект людских, не очень чистых, вожделений.
Им обладать хотят настолько горячо,
Что нити жизней рвут, порой, без сожалений...

Волной давно укрыло море от людей
Сиянье золота и дивный блеск алмазов.
Века с тех пор прошли, но дразнит всё сильней
Пиратский клад из старых песен и рассказов...

Оловянный солдатик устал,
Он уснет металлическим сном.
Обнимая безделиц развал
Опостылевших, тонким плечом
Не сумев и сегодня пробить
Тишину жестяную коробки,
Чтобы выбраться в ливень
И пить, из танцующих луж
До икотки,
До озноба и слез, окунув
Оловянные волосы в воду.
Пережившую множество гроз,
Очищавших от скверны природу...

2

Оловянный солдатик умрет
На постели из выцветших марок,
Прижимая к груди самолет
Пластилиновый.
Дедов подарок -
Перочинный источенный нож...

Нет, я, пожалуй, Чувство сохраню
из сердца выну, рассмотрю на Свет,
разбавлю, взвешу, дуну, остужу,
Я олово расплавлю в серебро.
Потом обратно выжму, разолью,
его не закопаю, не предам - 
Печали синеву плесну на небосвод,
Страстями рыжими я клены распишу,
заткну Обидой холод зимних рам,
накину твою Подлость на комод,
пускай там оседает в пыль веков!
Взобью в подушках перья, в пух и в кровь,
до брызг, до нервных белых снежных туч,
закружит в комнате упрямая метель,
уляжется, и с ней...

О если б мог, подобно матерьялу
Тебя, подобно гипсу приручить,
Чтобы навек устала плоть любить
И жизнь не мчалась к мертвому началу,
Но ты живешь и не устанешь жить.

И мириады глаз глядят в тебя
Из тех пространств, что и для них кишели
Небесными телами, и ужели
Я сам живу, все мертвое любя,
И ты живешь, и нас дробят недели,

Ответь, к чему безмолвствия печать
Устам, еще не знавшим кармной глины,
Возбранно меж успенных и молчать,
И ложию скверниться, цеппелины

Я с ангелами звал...

Тёплое небо
шумит за гардиной
облачной пеной.
На стене
колышется паутина
крупномасштабной
структурой вселенной.
Тина ветвей
лезет в болото зрачка.
Сердце цокает
на мотив сверчка,
передёргивая
будильник.
Утро лепит рассвет из глины.
Патина лета
въедается в бронзу кровель.
Окриком первого снега
бледный свет
падает в окна.
Отрешённость минуты
тает
со скоростью пули,
словно ветер
рвёт паутину
в сердце июня.

Антикварные виты столы
Чермной патиной, щедро лиются
Яд со пуншем, опять веселы
Четверговки, алкая, смеются.

Ах, зачем нас и мертвых темнить,
Верди, Брамс иль Моцарт восстенают,
В шелках тени сбежитесь казнить,
Сколь молчат и бессмертие знают.

Век паяцев и падших столиц,
Мышъяком шелк испитан червонный,
Хоть следите, как с мраморных лиц
Наших точится мел благовонный.


Четыреста девяносто четвертый опус

.
Тушь парфянскую выцветит мгла,
Лорелея холодную пену
С дев смахнет...

Голос, слова, звуки, слоги, (рифмы), предло-
жения, составленные в текст, при определённом
стечении обстоятельств, тембр, сила, интенси-
вность, дикция, эмоциональная окраска,...
- Всё имеет смысл, как сказка, ложь,с намёком
(на правду?)и не предавай большого значения,
(и недооценивай), не будь таким жестоким/доб-
рым,.....
Паузы, ритм, интонация, магия или искусство,
колдовство, заклинание, заговор, его естество,
сущность, предназначение, смыслов, растянутых
или сжатых...

Золотая система

Почил бездетный царь Полиб
Во благо замысла и воли.
От Сфинкса Фивы спас Эдип,
Но избежал слепой юдоли.

Искусством кладки до небес
Он овладел, уйдя в Афины.
И возвестил земле Гермес,
Что возвышаются руины.

Энергетический двойник
В огнях Медины и Тосканы
Блуждал, и лунный сердолик
На копии кровавил раны.

Кто ночевал в саду камней --
Бут и плитняк точил слезами.
Но утром хор звучит стройней,
И пурпур Эос льет над нами.

И всякий северный рожок
Подобен...

Хвала во время смут атласный стяг
Достоинства и чести не ронявшим.
Не вершник Бога, так хромой варяг
Молву разносит пусть во славу павшим.

Губители пусть наши тяжело
Пируют до чудесных мановений,
Весельем оборачивают зло,
Алкая лишь архангельских знамений.

Пускай они рядятся и гудят,
Бессмертие ворованное делят
И в очи мертвоцветные глядят,
И души черноугольные белят.

Нельзя, однажды в нети возлетев,
Ко брошенным причастиям вернуться.
Все косы смерти посносили в хлев,
От...

Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот двадцать четвертый опус

Ефраим и Вифания спят,
Кора бледные розы лелеет,
Побиенные тще возопят,
Остие их в обсидах белеет.

Не успели к фиванским столам,
Хоть с младенцами яды пригубим,
Мел нейдет вседворцовым юлам,
А и мы одиночество трубим.

Где еще колоннады темны,
Где безсмертие Ироду снится,
Узрят лишь фавориты Луны –
Кровью нашей серебро тиснится.

Пятьсот двадцать пятый опус

Золотую парчу гробовой
Хною феи тиснили иль черви...