Онемевший

ПОТИР

Нашу веру на перстне зола
Выжгла в цвете меж гнилью и златом,
Лжи вовек повелев зеркала
Возвышать европейским закатом.

Кипарисовый ветхий ларец
Августовское брашно лелеет,
У демонов алмазный венец,
Челядь их ни о чем не жалеет.

А о чем и о ком на земле
Сожалеть под чарующей сенью,
И персты, и алмазы в золе,
Мрак цимнийский ли -- путь ко спасенью.

Все равно и не станут жалеть
Онемевших пиитов, алмазы
Для того воздают, чтоб алеть
С ними вместе могли верхолазы...

Отражаясь в зеркальной глади
Онемевшего водоёма,
Сосны кладбища искажаются
Расходящимися кругами,
Рассекаясь аира стрелами…
Затухая
Недокуренными огоньками…

Безветрия липкие пряди
Обволакивают истомой.
Миг сознания преломляется
Зачарованными берегами,
Исчезающими пределами
Расцветающих солнц под ногами.
Погибающих…

Я – пленница,
Прикованная взглядом-кандалами
К внезапному ознобу поплавка.
Подельница…
Нет. Я - скелет крючка,
Наживка-тело извивается пока,
Под безразличными...

...Не сомкнуть теперь глаза, тишина зачавкала,
Кошка щетиной пошла, кобели загавкали.
Промелькнула чья то тень, шторина шевелится,
Давит сбоку холод стен, черт в углу мерещится.

Онемение мослов, пот холодный выступил,
Будто дьявол в казино душу мою выкупил.
Тускло светит огонек, три часа про пикало,
Сердце провалилось в пятки,еле слышно,тикало.

-Ух!!!, по трубам гул прошел, скрип пола дощатого,
Кто то в горницу вошел, вида худощавого.
Что то дышит хрипотой, чудище косматое,
Так...

Фонарь всю ночь играл в пинг понг.. на раздевание с тенями
Метался лунный мяч, радея черных окон пустотой
Разбитых стекол льдинки с подоконников сгребая
Осень
Ссыпала в лужи
Онемевшей от ночного холода рукой....
Весёлый дворник утром, возомнив себя придворным полотёром
Нетвёрдо стоя на танцующих ногах
Безжалостно крошил скребком
Витиеватость ледянных узоров ..
Вандально обращая красоту в некчемный снежный прах ...

Не хочу, чтобы шёл на войну
Ни мой муж, ни мой сын, ни мой брат,
Чтобы в страшных боях или в душном плену
Убивали наших ребят.

Не хочу, чтобы в женских глазах
Боль потери застыла, как лёд.
В одиноких домах, в онемевших сердцах
Уже места покой не найдёт.

Не хочу смотреть в небо с тоской.
Вечной памятью жить - не хочу.
В снег - живые цветы, камень гладить рукой...
Не хочу! Не хочу! Не хочу!
...
Вы - наш мир и покой, и наш свет -
Наши братья, мужья, сыновья.
Нам без...

Не заплачу, не завою.
И не закричу... Лишь
Мучительно улыбнусь.
Двери открою...
Уйду... Обернусь...
На прощанье взмахну
Онемевшей рукой.
И слезу незаметно смахну,
Не услышав простое:
"Постой..."

Солнце, словно вытаскивает себя за волосы,
бросая лукавый прищур на тенистую мостовую –
а-ля милостыня.
Собственный взгляд застревает в черте города – в каменной кости
мостов, стен, дорог, в косогоре кровель –
оставаясь единственным по-настоящему родным и близким.

Он, точно шлюха, не терпящая простоя,
ищет обочину, цепляясь за разговор, за добрый глоток вина;
но находит, лишь дождь на карнизе собственного дома,
где оконная рама дрожит, как рука с перепоя,
будто окно пытается...

Я знаю тысячи оттенков боли…
Учусь ее сигналы различать.
Но чаще - от себя это не скрою -
Анестезию стала применять…

И с онемевшим равнодушным взглядом
Ловлю удары страхов и обид.
Мне просто отдохнуть немного надо,
Попробовать, как это - “НЕ БОЛИТ”.

Уйду на миг всего лишь, не надолго.
Вернусь с желаньем чувствовать и жить.
Едва коснувшись нового порога,
Сил наберусь его переступить.

10.08.2016

Заблудились слова на распутице,
И не могут найти применения.
Сколько молча их бродит по улицам,
Ожидая момент вдохновения.

Только те, для кого они сложены,
Не спешат с ними близко знакомиться.
Ценность слова почти уничтожена,
А безграмотность словно законница.

Сколько в мире страниц недописанных,
Сколько песен не спетых оставили?
Вот собрать бы их вместе, да выставить,
Чтобы в будущем нас не ославили.

Лето спать завалилось уставшее,
От услышанных фраз онемевшее.
Город...

Проси дождя, печальный и уставший,
Проси сады, ведь завтра будет дым.
Во все глаза невидимый и страшный
Приходит сон и к мертвым и к живым.
Что будет горячо... что будет холод?
Все рождено и умерло взаймы!
Я буду здесь, я буду невесомым
В молчаньи этой нежной синевы.
Трижды скажу, а после обещаю
Не говорить и вслух не вспоминать
Ни на каком из языков святую тайну,
С которой при рождении кричать
Мы начинаем. И не дрогнут версты,
Не встанет и не ляжет темнота...
Я не задам ни одного...