Не помнящие родства

Кружат стрижи, уходит вдаль проспект,
над сеткой проводов тоскуют крыши,
чуть слышно шепчет на ухо рассвет,
и тени разбегаются, как мыши.

Простудой лёгкой утро окрестив,
прохлада треплет облако за локон,
безжизненный, как сон, жилой массив
впивается в рассвет глазами окон.

Всё – дважды два; всё – на один покрой;
как и должно быть: солнце, небо, тучи.
Лишь сердца шум, и пыль души, порой,
упорно не желают благозвучья.

Кружат стрижи, уходит вдаль шоссе,
аэропорт пустует по...

Вечерний воздух
замирает,
словно
безмолвия наместник на земле,
и, лишь аллеи шевелят губами.
Ракитник изливает боль
над тишиной реки.
Упали сосны в небо
пьяным вздохом,
и вяжет рот,
на посошок,
вино.
Глухая дрожь
скатилась по предплечью.
Я помню поцелуй,
не помнящий
имён –
тот кроткий ландыш,
мак, налитый кровью,
цветок,
влюблённый в ветер –
все приметы
печали нежной,
нежности печаль.
Я разгадал его –
он справедлив по-своему,
принадлежа, лишь краскам сна,
не мне...

...лень памяти особенно страшна.
Своим окаменелым равнодушием
к делам,.. событиям всегда земного Прошлого...
Как можно что-то помнить?..
Если. И не вспоминать. Вообще...
...забыта суть: истоки Настоящего,.. —
в живой, обыкновенной ПАМЯТИ!..
Давно немые образы,.. понятия...
Дела простые или героические...
ВСЕ. ОНИ. Вокруг...

В реальном проявлении: густые,.. Плотью, города...
Высотки, здания иные... Поезда, такси...
А в небе,.. — лайнеры,.. особо современные!..
...как можно памятью...

Перевдохни меня. Я чутче стал с годами.
Мне кажется, я здесь уже три века.
Бессмертна память и Бессмертно Обещанье,
Создавшее когда-то человека.

Слова мои, нас повстречают снова,
Распорят и сошьют, крестя дорогой,
Ведя сухими пальцами сквозь раны,
Ведя сухим дыханием за Богом.

И с каждым словом становясь на смерть короче,
И поминая музыкой терновый полдень,
Перевдохните, Гендель, в стылых пальцах ночи!
Пророчьте, Гендель, хмелем междустрочий.

Хмель не для мертвых, для живых...

Моя богема - ночь и тихий сад, прозрачное величие в просторе,
Где неба черный вздох, как черный знак, играет предисловие в миноре.
Цветенье пустоты в моей главе - уже задуманной, ещё не воплощенной...
И тихий месяц, что склоняется к воде своей религией свеченья утонченной...
Моя богема в песнях тех цикад...разорванною тайной мирозданья,
Что на краю всемирного дыханья, как исповедь всевышнего звучат...
Лист белый, пейзаж заветных строк и звук свечи, не помнящей названья,
Когда приходишь ты...

я -
каждое абрикосовое дерево
цветущее на твоей
исполосованной ранами почве
среди помнящих всю историю мира камней
кажется, нужны ещё потоп и ковчег Ноя
чтобы смыть всё в твоих горах скопившееся горе
и пронзительный плач твоих матерей
чьи голоса поют в твою сторону днём и ночью
я -
еврей,
несущий внутри армянское сердце
твоих чудесных речей и полей
Нам по пути,
нам вместе идти,
как все эти тысячи лет мы шли вместе,
всему миру вещая на всех языках: ВЕРЬ

Вода, движущаяся в реке или призываема, или гонима,
или движется сама. Если гонима, кто тот, кто гонит ее?
Если призываема, или требуема, кто требующий?
Леонардо да Винчи


Если встать на колени и молится тому, кого не знаешь,
То молитва будет пустой.
Если ты не знаешь, кто такой Бог, то, идя к нему,
Ты никуда не придёшь.
Ты идешь в пустоту, если не знаешь имени дороги.

Говорящий о смерти заклинает жизнь,
Говорящий о жизни призывает Вечность.
Сказанное громко призывает...

Лист унесенный паствы,
Говори, не отворачивай лица
Падая в забытье, в таинственную немощь.
Лист - это будущее листа...
Слоги морщин, помнящие ушедшее,
Словно есть у них на это время.
Сотворенное друг с другом...
Первое качание, я помню тебя,
Рожденный около ключицы Ангела,
Летел на землю, к ногам деревьев ложился.
Линии становились всё более четкими,
Они прорезали наши ладони,
С каждым новым изгибом
Списки тёплые и холодные пополняя,
Подстрочник перекрещивая.
Новь видений...

Здесь всё решается любить лишь тело...
Вы - тесные пророки нелюбви,
зажатые печатным знаком...


За небо грозовой тоски
Белым шрифто'м, по брайлю, от руки
На скорость взрыва распуститься и в стихи,
Ровняя небо с яркими цветами,
Задев за хрупкий воздух,
Усилить громкость лепестков,
Изгиб в телах ранимых,
Нас, растворенных в звуках и руинах,
И шкалить поэтическим эфиром,
Где воздуха последнего глоток -
Перетекающий на голоса' песок.
Пыльцою мотылька в слова,
Вобравшего в себя...

«Камерность сочинений Есепкина – одна из ловушек гения. Об Истине писать нельзя и он притворяется, надевает маску камерного певца.»
В. Крайнова


I

Где путрамент златой, Аполлон,
Мы ль не вспели чертоги Эдема,
Время тлесть, аще точат салон
Фреи твой и венок – диодема.

Шлейфы Цин в сукровице рябой,
Всё икают оне и постятся,
Се вино или кровь, голубой
Цвет пиют и, зевая, вертятся.

Кто юродив, еще именит,
Мглу незвездных ли вынесет камор,
Виждь хотя, как с бескровных ланит...