Наскок

Не такой я, не такой,
Не такой как раньше был.
Раньше был я молодой,
Бесшабашной жизнью жил.

Раньше был лихой и бравый,
И наскоком всё решал.
А теперь ещё не старый,
Но чуть-чуть мудрее стал.

Жизнью мятый я и битый,
Но не сломленый совсем.
И по прежнему открытый,
Я душой и сердцем всем.

Я хитрить не научился:
Мне не дан талант к тому,
Вот таким вот уродился,
Сам не знаю почему.

Зато я не скупердяй,
Не завитсник и не злой.
И чуть-чуть лишь разгильдяй,
В общем — человек...

Стоит под ёлкой Отморозок,
И руки – прутики из розог,
И вместо глазок угольки,
С нетвёрдой воткнуты руки.

Ведро со шваброй, вроде новой,
Ушло с морковкой из столовой,
И самый малый карапуз,
Несёт директорский картуз.

И дела нет всем до уроков,
Все лепят Белого с наскоков,
Бросают все дела и книжки,
Катают Снежного мальчишки.

01.01.2007 г.

Водку с полок сбив наскоком,
Вырвав подоконник,
Обещал залить нас соком,
Сухово-законник.

Всё отправил на помойку,
Всех оставил с носом.
Затевал он перестройку,
А закончил... сносом...

Растопыривши глаза,
На меня идет коза!
Я - не робкого десятка -
Воротить не буду пятки!

И,согнувшись - лоб с рогами!
"Му!" кричу,как бык с глазами,
Сильно выпятив,- иду
Я на страшную козу!

И заглохло "бе..." от шока-
Я взяла свое с наскока!

Красота, оскорбление, не принять художнику,
не то, образ, творчество, спасёт мир, т. е. нас
и вас, пророчество, между строк, букв, мазков,
линий, точек, озёр, рек, леса, для нас завеса,
не понять с наскока, стволы, у берега, у воды,
снег, небо отражение, успех, магия цвета,….
иллюзия для души, синий сапфир, в оправе,
серебра, соединение с телом, стрелы в небо,
ребра, уши солнца, глаза земли, снег
памяти, ямб в двух слогах, краткий, долгий,
о сердце, о слабой любви и жизни долгой.

Черный снег под колесами набивает оскомину.
В пробках, в давках, в лифтовых шахтах,
подвешенный за позвонки,
я свинцовое небо трактую наскоками
поэтической кухни.
Отвечаю залпом на письма, звонки,
чтоб убить одиночество духа.
Провожаю стеклянный осколок реки,
в горизонте застрявший с дымком городским –
так пишется поздней осени утро.
Помню смутно –
сходить в магазин, оплатить электричество, телефон;
не записанный сон –
досмотреть;
чья-то смерть –
по расписанию
в вечернем эфире...

{Эпиграф:
В неистовых понтов убранстве,
На сцену Астроном взойдет.
Чихнёт – сломается пространство,
Моргнёт – Чак Норрис упадёт!
~Blacky_and_Whity, май 2014}


В Луну полетел астероид из Марса,
Ось у земли наклонилась потом,
Ходят теперь полюса ходуном!
В Африке видели снежного барса,
В Арктике ламы ютятся прекрасно,
Рыбы на суше уж ищут свой дом.

В этот же день появились осколки
Крупной кометы и метеорит
Скоро планету в секунду спалит!
Всюду ведутся активно раскопки...

Когда тоска волчицей злобно воет,
То в жар бросая, то в холодный пот,
И кажется, что жить уже не стоит,
И больше никогда не повезет,
Не дай тогда ей вырваться на волю.
Кусая губы в кровь тогда держись.
Еще чуть-чуть, еще немного боли,
И станет легче, только не сорвись.

Когда в зените солнце над тобою,
И жар такой, что плавится песок,
И даже тень скрывается от зноя,
А благам жизни лишь цена глоток,
Не верь тогда глазам, они устали,
Им жар горячий стелет миражи.
Но сердцу верь...

Ранним утром в порт причалил заграничный пароход,
В ём заморские товары, с них купцам большой доход.

Потянулась вереница из портовых мужичков
И с товарами на сушу был доставлен – Сэм Петров!

Пленник выбрался из бочки, озираясь круг себя,
Удалился в переулок, где и повстречал меня.

Я обычно возвращался, волоча своё пальто.
Мой язык, прилипший к нёбу, ели выдавил: - Хэло!

Я же вижу – иностранец, может даже – целых два!
В общем, я ему с наскока: - Хау дуй ду; - мол, как дела...

Черные черные дыры мозга, кажется мир не таким уже плоским,
Ныряют смельчаки в свое подсознание,мысли одни о его обуздании.
Там за чертой что-то очень важное, скрыто от света теория каждого,
Свет или тьма твой отец или мать, что значит жить,а что умирать.

Звенья цепи по обе стороны, там крылья лебедя,там крылья ворона,
Тонкий рубеж невидим для зрения, опыты длятся на все поколения.
Радость наивна от радостей тела, рамка дозволенного жнет свое дело,
Айсберга верх виден нами всегда, то...