Лягушка и ленивец

Глядишь на земледельцев казаков!
Вспоминаешь донских стариков…
На какой технике трудились они
И вот эти молодые наши казаки.

На этот трактор смотреть любо!
Да и сидеть в кабине не грубо
И в работе этот трактор силён…
Тяговой силой он сполна наделён.

А вот трактор Фордзон путиловец!
Как говорят… он был не ленивец,
Работу в 20-е годы свою исполнял…
Нормы по вспашке он выполнял.

На этом тракторе не было сквозняков!
Степной ветер обдувал стариков…
Вот они закалённые и были тогда...

Я помню город над рекой,
Где пахло яблоками летом,
Где пароход гудел порой,Прибившись к пристани нагретой.

Там снег до крыш лежал зимой,
Весною льды будили город,
И ребятишки шли гурьбой
Смотреть, как лёд тяжёлый вспорот.

По тихой медленной реке
Бродил паром два раза в сутки,
Темнел орешник вдалеке
А на пруду кричали утки.

Там в центре города был сад,
И танцевали в парке пары,
В забытой церкви без оград
Зерно хранили, как в амбаре.

В кинотеатр спешил народ
Увидеть, как...

Осенняя луна
Отражается в пруду
В агатово – черной воде
Плавает белый лебедь
Одиночество


Вьюнок.

Вьюнок
Красивый дикорастущий цветок
Не уместный сорняк
Среди цветущих роз


Колокола звонят.

"Колокола звонят"
Вера Петрянкина


Колокола звонят
Небо слушает
Как Славят Христа
Воистину воскресе


Белые лебеди.

Белые лебеди
На зеркальной поверхности пруда
Плавают среди лилий
Принося радость прохожим


Свет луны.

Свет луны
Заставил замолчать птиц
Соловей...

Эту сказку счастливую слышал
Я уже на теперешний лад.
Как Иванушка во поле вышел
И стрелу запустил наугад.

Он пошёл в направленье полёта
По сребристому следу судьбы.
И попал он к лягушке в болото,
За три моря от отчей избы.

-Пригодится на правое дело!-
Положил он лягушку в платок.
Вскрыл ей белое царское тело
И пустил электрический ток.

В долгих муках она умирала,
В каждой жилке стучали века.
И улыбка познанья играла
На счастливом лице дурака.

У нашего мальчика,
На руке пять пальчиков.
Один, два, три, четыре, пять,
Учим Вовочку, считать.
***

У Танюшки под подушкой
Спит зелёная лягушка.
Коля Тане удружил:
Ей лягушку положил.

Мы попробуем считать:
Сколько их: одна иль пять?
У Светланки на платочке
Два цветочка василёчка.

Раз цветочек, два цветочек,
Что за чудо твой платочек!
Три богатыря у нас:
Толя, Коля и Ильяс.

Крепко спят, они устали,
На конях полдня скакали.
Стоят кони на ковре,
Словно в стойле на дворе...

Зелёные лягушки,
Зелёная вода.
Зелёненький кузнечик,
Зелёная трава.
Зелёные деревья,
Зелёный попугай.
Зелёный человечек,
Любовь им всем раздай.

И станет сразу сказкой
Зелёный этот мир.
Лягушка станет девой,
И будет свадьбы пир.
Кузнечики на скрипках
Сыграют чудный вальс.
И станет изумрудом
У попугая глаз.

А сам ты позабудешь
Невзгоды бытия
И радость заискрится
Вдруг в сердце у тебя.
И снова не захочешь
Ты возвращаться в мир,
Где только цвет зелёный,
Где нет...

Шагал Иван-царевич по болоту.
Туманом тихо разливалась мгла
И что-то не заладилась охота…
И вдруг к его ногам летит стрела!
Кокетливая, с гарусом и бантом,
И видно же, что пущена не зря:
Примотан к ней платок с зеленым кантом
И надпись «Дочь болотного царя
Желает сочетаться нынче браком.
Приданое немалое за ней.
Коль ты нашел стрелу, не пяться раком,
А приходи жениться поскорей!»
Сердечко у царевича забилось:
О браке он подумывал и сам.
Но… на болоте – царь? Скажи на милость...

Резвые крылья, блестящий бочок
.......оля-ля-ля................
Пуговкой чёрной летел наш жучок
Отмеряя свой путь на Восток
Туда, где солнце в кувшинке спало
Та-ра-ра, та-ра-ра, ну дела!
Плескалась волна

Песенку тихо жужжал наш жучок
А в вдогонку ему пел сверчок
Очень устал и присел на цветок
Так запыхался бедный жучок!
А рядом небо волну качало
Та-ра-ра, та-ра-ра, вот дела
Лягушка, печалясь жила

Ты не грусти ей - сказал жук жучок
Вон пузатый ползёт червячок...

Уснувшей на болоте лягушкой я созерцаю календарный
распорядок смены времен года в оконной раме
третьего тысячелетия, партитуры летней опрелости,
снежные зарисовки таежного многоголосия, осени рваное
золотое белье и желе весенней, малахитом
простуженной, радуги. Я меняюсь, теряю в воде свое отражение
и обретаю новое, но, кажется, все остается в нем, как и было,
как неизменная призрачная архитектура античных руин в движении
синей тяжести неба, все та же монументальная хрупкость,
все...

Синий кристалл озера и млечное одиночество лебедя;
порванный плащ неба и матовый блеск солнечной линзы;
дождливая оспа в глазах лягушки – проекции первых стихов лета.
Крыши, карнизы, крыши, карнизы…
Ржавых закатов клей на створках, на ветви
сиренево-изумрудной, снежно-серой тоски.
Луна целует ночную пену.
Фонарная плесень – млечное одиночество лебедя.
Сырость, дыханье реки
на чешуе рыбы – пространство без координат, без времени,
без опостылевшей рифмы.
Сказка течет по усам горькой...