Купание в проруби

Полок из кедра, воздух чуть горчит...
Плеснул на каменку Пузатый щедро,
Она ж, в ответ, рассерженно шкварчит,
Опрастывая дерзко паром недра...

Народ, не выдержав, присел гурьбой:
«Ну кто ж так поддает? На что похоже!»,
Под фетром уши свернуты трубой,
От жара вся в пупы... мурашках кожа.

Не знаю здешних правил - я лишь гость...
Ух-х... жар валит по животам и лицам,
В пару видна дубовых листьев горсть,
Прилипших к чьим-то толстым ягодицам.

А пар все пуще гУщит - звуки глуше...

Дайте мне ветром наполнить грудь.
Дайте разжать тиски.
Мне б зацепиться за что-нибудь,
Из того, что сверлит виски.

Часто меняет калейдоскоп
Слайды минувших лет.
Соткано прошлое из кусков
Из промахов и побед.

Холод украден из головы,
Сердце лишилось тепла.
Роем гудящим осы молвы
Вылетели из дупла.

Мне бы в котел с кипятком нырнуть,
Стылую кровь разогреть.
В прорубь, затянутую ледком,
голову окунуть.

Оставлю надежду на чудо, пойму -
Юности не вернуть.
И, счастлив, я буду...

Я б облапил тебя...
сильно и нежно
Лобызал бы... страстно
до одури
Но смеялась надо мной
вьюга снежная
Нет тебя... только рябь...
по проруби

Жизнь застыла в монотонности одинокого молчания,
и пространство тихой комнаты только мухою жужжит,
холодильник нерешительно из угла ворчит отчаянно,
но потом, на целый час, разобидевшись, молчит.
В занавесках день скрывается, за свинцовыми гардинами,
А на лучике у солнышка сигаретная тоска,
Сизым дымом окольцована и душа моя невинная,
Упиваясь одиночеством, что-то стонет неспроста.
Мне б задуть свечу плаксивую, в прорубь бросится оконную,
И поплыть по вОлнам памяти на лучах шальной...

Снег идёт так просто, тихо,
Из большой свинцовой тучи,
День Покров к зиме ворожит,
Покрывалом укрывая.
Не буди, родная, лихо,
Оно с горем неразлучно,
Пусть поспит ещё, быть может,
До весны, до буйства мая.
Небеса, вдруг, приоткрылись,
В облаках на небе прорубь,
И луна на нас взглянула,
Словно в маленькую щёлку,
Грациозно улыбнулась.
А душа моя, как голубь,
Страстной силою вспорхнула,
Полетела к ней. Что толку!
Море снежное сомкнулось
И на землю вновь упало
Повела меня дорога...

Семь лет прошло
С тех пор, как замок полыхал
Пепел смело
Один остался целый зал
Среди руин
На солнце белизной сиял
Красный рубин
За теми стенами лежал

Кровью закат
Его под вечер напитал
Повелевать
Над всей округой камень стал
Графов, князей
На поле боя камень звал
Близких друзей
Кипящей кровью разделял

Рос с каждым днём
Зловеще гранями сверкал
О камне том
Один лишь только рыцарь знал
Через леса
К сгоревшей пустоши скакал
Рыцарь коня
Нещадно через дебри гнал

Красным...

Я незабуду тебя никогда,
Разлуку не делят на время,
И мститель захочет тепла,
Как разделила нас судьба,
Я мучаюсь вновь и вновь,
Любовь не оставила адрес, чтоб искать ее не пришлось,
Юность проходит мимо,
Больше не быть вдвоем,
Люблю тебя и любила,
Юности песню поем,
Ты, словно бедный голубь,
Ему отрубили крыло,
Боль, как холодная прорубь,
Я люблю тебя все равно!

Выцветшая овражь и выгон рыжий…
Мозоль сандалий, огруби - ремни…
Репьяные стяжи и холм бесстыжий…
Пёс шелудивый глиняной кремни…

Розетки цветь и стебель лопушиный...
Ватажная сомлела ребятня...
В отрухьях земь и в запашни мышиной...
Избуха - кладезь старого тряпья...

Ручей в низи запруженый в болотье…
Стегань осотная , жжень камышей…
И жабистое склизкое отродье…
Распуганное лентами ужей…

Там розный вереск, скрып чертополоха…
Сочни шмелей жужжа снуют к скоту...

Опять не спится. Отчего так тихо?
И маятник в часах устал себя качать.
Передо мной на столике - фунт лиха.
Отведать надо, но не знаю, как начать.

Изюма фунт был съеден в раннем детстве,
А соли пуд закончился вчера.
От грусти никуда теперь не деться,
И каши не сварить из топора.

Намедни скатерть вовсе прохудилась,
Что в сказке самобранкою зовут.
И чудо-печь от сажи загрязнилась,
И пирожки испечь в ней - зряшный труд.

Сходить ли на подлёдную рыбалку,
Щурёнка выудить...

Что нам какие-то угрозы,
Когда, храня обычай свой,
Народ в крещенские морозы
Ныряет в прорубь с головой!

Когда под купол храма тесно,
Толпой идет честной народ,
Чтобы святой воды небесной
Набрать себе на целый год.

И проникаясь тем событьем -
Крещеньем самого Христа,
Под пенье праведной молитвы
Душа становится чиста.