Храм

Великий храм искусств явил нам Бог!
Чтоб сердце человека не скорбело -
Творцом озвучен каждый миг умело,
И разрисован каждый уголок!

Не перечесть целебных трав у ног:
Душе - душица, чистотел для тела....
Слух услаждает пёстрая капелла.
Резвится с Волчьей Дудкой ветерок.

Журчалку снедью угощает сныть,
Венчают взгорки кроны иван-чая,
Кузнечики показывают прыть...

Крепка меж небом и землёю нить!
Природа - слабость в силу обращая -
Безмолвно молит хрупкое хранить.

Печальные слова звучали повсеместно
О гибели с небес нас предрекла Луна
Но хочется тот мрак, который беспросветно,
Пройти и успокоить страх в сердцах
Вы похитители надежд уйдите с миром,
Не нужно сеять панику и зло
Та кара, что придет судьбе на праздник
Не состоит из праведных речей
И музыка небесной красоты
Откроет путь достойных духом,
Но в храм любви подняться можно,
Лишь тем, кто верен был любви,
И всем другим, кто не бывал помехой
И строил он руками, все свои Мечты.
А...

Светает. Всё бело кругом.
Сменило поле за ночь платье.
И лес глядится женихом,
Зовущим в снежные объятья.

Где гнулись ветви и стволы
От подгулявшей непогоды,
Накрыты пышные столы
Рукой божественной природы.

Куда ни глянь – повсюду снег.
Нет ни конца ему, ни края.
И с неба, как в чудесном сне,
Снежинки падают, порхая.

Глядит старик, прильнув к окну,
На густо сеющее небо.
Кому же знать, как не ему,
Что в этих хлопьях – зёрна хлеба?

Кругом бело. Нет той земли,
Что...

Известный купец Крысоед-Первергуев пожертвовал на божий храм.
После с округи собрал холуёв всех и свой демонстрировал срам.
За это он с них собирал по копейке, крича: "Вот он ваш Бог!"
Потом напился, играл на жалейке и с девкою сенною взмок.

Годы прошли. Крысоед-Первергуев был захоронен в алтарь.
Память его почтил министр Чуев, грамотой государь.
Кстати, развалины этого храма ты б и сейчас видеть мог:
Стены расписаны видами срама и не витает там Бог...

Огонь, укрытый от ветров,
Горел перед иконой.
Столетья темноты глубин —
Как водопад пустот.

Никто не вхож в Храм Тайны Тайн.
Другие сны сманили.
Но ты стоишь пред алтарем,
И космос веет звездно.

Кладешь зерно с огнем внутри.
Истай свечой в молитве!
Ты выйдешь музыкой наверх, —
Как ладан вьется дымом.

И чаша слез и омут роз...
Страдания и счастье...
Вот урожай, что Жнец забрал.
Ты отдал душ дыханье.

Жемчужина миров, в себя
Вобравшая усилья поколений,
Растает кокаином...

Глядишь на Русские храмы, душа радуется!
Зайдёшь в храм, - душа с Богом общается…
Посмотришь на деревеньки, а они загибаются,
От увиденного сердце кровью обливается.
Народ русский трудовой там спивается…
На алкоголе кто-то миллионами наживается!
Храмы порушенные сумели возродить,
А деревни, хутора, - на Руси развалить.
Враг народа видать на Руси укрепился…
В развал продовольствия зубами вцепился!
Русь без продовольствия своего оставить…
В зависимость перед Европой поставить.
Чтобы...

Из кирпичей минувших дней
возводит время стены храма,
и колокольных звуков гамма
становится слышней, слышней…

Приходит срок, и этот звон
нас беспокоить начинает
тем, что, увы, напоминает
о быстротечности времён.

В тоскливый звон колоколов
мотив вплетается печальный
и гомон тризны поминальной –
поток из чёрных, мёртвых слов.

Новых храмов открываются двери ещё.
Власть проявляет большую заботу.
Помолитесь, граждане верующие,
Об открытии хоть одного завода!

Когда начнутся классовые битвы,
Не помогут никакие молитвы!

За крестным ходом идёт крестный ход.
Но вспомните, граждане, Семнадцатый год!
9 июля 2010 г.

жёлтый летит лист
в пруд разноцветных кои...
и всё же осень...

Солнце, что убегает от слухов о смерти к горизонту,
доказывает своей жизнью вечное!
Не потуши дыхание огненных слов.
Во вкусе поэзии всегда есть Мера оставаться собой...
Лучшие стихи никогда не будут написаны,
Ибо они принадлежат Богу.
Я видел тени с истинным ароматом,
Я видел ароматы, что были лишь тень...
Я видел много успокоенных небес,
Где за каждой пропастью есть своя история.

Но Солнце уходит от слухов о смерти за горизонт
И оно так же - Вечность.
Я останавливал стихотворение...