Хоругвь

Небесная мир осеняет Красота –
Подобно пламенному стягу
Иль перекладинам креста
Распятия как всеобъемлющему благу.

Жизнь, не иначе, обретает только с ней
Значительность и форму, хоть и
Не соразмерен блеск вещей
Земных с сиянием святой духовной плоти,

Горящим радугою всей,
Как небо поутру – встающею зарёю,
Блаженных праведников – Божиих людей –
Пресветлый нимб над головою…

И дух уманивает мой
Всё далее по нитям звёздным, как шелковым,
Мир, осенённый неземною Красотой –
Как...

ЯКОВ ЕСЕПКИН

ЛИТИИ В ОДЕОНЕ

I-XX

I

Восстенаем, Господь, в слоте черных иглиц,
А сидят за Тобой фарисеи одесно,
Не узрят ангелки наших траченых лиц,
Звоновые Твои не живятся чудесно.

Ах, высоко лились золотыя псалмы,
Искрашали трухой нищету дарований,
Только сохнут и днесь на хоругвях гурмы
Василечки от сих иродных пирований.

Вижди, Господи, нас, буде слава Твоя
Не превянет-горит, осеняя церкови,
Гордовые певцы умножали ея,
Горла их пропеклись чернозмейками крови.

II...

На трон взошёл антихрист - сатаны посланец,
И предсказаний жутких Иоанна близок час,
Народу божьему нисходит глас с небес - сплотиться,
Как пред закланием Спасителя - в последний раз.

Конец времён уже не за горами,
Воспрянем ж духом в схватке роковой,
С заморской нечистью поганой,
За Русь святую вступим в смертный бой.

Всяк,знающий Руси тоскующую душу,
Уверен твёрдо : христианин без брани с поля боя не уйдёт,
Кто к нам с мечом придёт неблагодушно,
Тот от меча бесславно и умрёт...

Адонис распустил пушистый лист,
раскрыл рулады венчик первоцвета,
пришло июньское золотое лето,
и воздух сделался прохладен, светел, чист.

Быть может снег застыл лишь в тех местах,
которые – бездонные, глухие,
в колодцах, в их глазницах, на щеках,
где стенки обрываются нагие
и сеют и сомнение, и страх.

Ах, золотой июнь, шуршит пчела,
и пробует собрать с цветка нектара,
скрипит рассохший обод колеса,
и лошадь сонная сначала стала,
вздохнула, после – медленно пошла.

Сокрылись...

Горит заря рубиновым огнем
Жемчужных лилий наполняя свет,
С начала жизни в царствии лесном
Таят дубровы тишины секрет.

Мигнёт мне небо утренней звездой,
Над лесом дымкой женская рука.
Журчит река и резвою волной
Бежит меж рощ в другие берега.

Над лугом вновь синеет летний день,
С деревьев льется птичья воркотня.
Рассыпан клевер, нежится сирень,
И в гнездах крепких смелая возня.

На выси темный движется наплыв,
Свечу-луну зажег тьмы господин.
На небо скатерть-сутемень накрыв...

Уже и кровь не горяча, и с каждым днём слабеет тело,
Но сердце верою полно, не даст рукам оставить дела.
Пылают свечи в полутьме, Марии статуй освещают,
Христа распятие, святых - иконы, и орган играет.
Под звуки музыки врата открылись, петли заскрипели
И в храм ворвался утра шум, монахи крёстный ход запели.
Вдруг умиления слеза с щеки скатилась кардинала,
Он так любил Иисуса лик, хоругви, ризы блеск и славу,
Что инквизиторам дана, давным-давно учреждена
Буллою папы, церкви власть...

Плыви, мой кораблик, по ямам и гребням,
Неси искры света в темницы людей.
Чтоб поняли души – нельзя жить лишь хлебом,
Нельзя превращаться в двуногих зверей.

Пора вырываться из власти безумий,
Пора бить в набат, созывать весь народ -
На битву за счастье, порвать липкий сумрак.
Пора объявлять Богородичий ход

Хоругви любви всем прасправить над миром,
Пламёна из сердца разжечь до Небес.
Под музыку Сфер, слов божественной Лиры
Пора устремиться под плазменный Крест.

Терпенье...

Многократно терзаема
От эпохи былинной,
Из багрового зарева
Выйдет Русь исполинной.

Под ветрами упругими,
Вопреки изуверам,
Золотыми хоругвями
Прославляется Вера.

Не Руси быть разгромленной
Сатанинскою силой,
И как прежде несломленной
Остаётся Россия.

И спесивой Америке,
И любой силе вражьей
Впору биться в истерике
От живучести нашей.

Вы пока рукоплещете,
Слыша русские стоны,
Но ещё затрепещете,
Ибо нас – миллионы.

Попирая безславие
Впавших в ересь пустую...

Пред собранием вод

Сельский полдень разверзся над нами
И дрожащий набросил атлас,
За колхозными пряча стогами
Золотой белогрудый запас.

Зыбким блеском текучего зноя
Привечают купальщиц брега,
Ныне юные Дафнис и Хлоя
Прибежали на эти луга.

Денно голые жизни утюжит
Диск горящий, несясь от зимы,
И пространство келейное рушит,
Храм простора, где губимся мы.

Что безрукие плачут невесты,
Им еще ветхий август белить,
Вить розарьем незвездные кресты,
Сумрак Божий очами палить...

Сегодня мир не хочется менять,
Пусть белоснежный, искренний, румяный
Он, освящен улыбкою Татьяны,
Хоругвью будет Ангельского дня!