Чердак

тополь
в благодарном поклоне
опали листья

снова ветер
нашёптывает вечные тайны
облакам

высоко в небе
размашистую спираль
рисует птица

новый диван
расставляет ловушку
мягким уютом

сохнут мысли
вязанкой солёной рыбы
на чердаке

зимний день
пролетают неистово тучи
где-то снег

варенье из вишни
стекает ароматом лета
в блюдце

тёрпкий чай
призывно вьются ленты
над чашкой

PS
янтарь хурмы
связал нитью молчания
обрывки слов

«Говорите нам о душе!»
Только это нас и волнует
Мы несем нашу душу больную
В беззащитно раскрытой руке.

«Говорите нам о душе!»
Все иное расскажут другие
Одолеют подъемы крутые
И запнутся на рубеже.

Груда знаний из свитков и книг
Не раскроет простую загадку
Может, только подскажет догадку,
Осветив нашу душу на миг.

Будут ночи безумств и вина.
Буйство, пляски и пьяные слезы,
Холода, чердаки и морозы,
А в кармане не деньги – дыра.

Только голос органа так чист,
Что душа в...

Убили парня за здорово живёшь.
За просто так.
Спокойно. Как в игре…
И было это не за тыщу вёрст
От города. А рядом. Во дворе.
Ещё пылали окна…
Между тем
Он так кричал,
прижав ладонь к груди,
Как будто накричаться захотел
За долгое молчанье впереди…
Крик жил отдельно!
Вырастал стеной.
Карабкался, обрушивался с крыш.
Растерзанный, отчаянный, больной,
Нечеловечески огромный крик!
Он тёк по трубам,
полз по этажам,
Подвалы заполнял и чердаки.
Он ошалело тыкался в звонки...

Я уже давно совсем не та,
Сигареты, наркота, вино,
Да и жизнь моя не так проста,
Я по лезвию иду давно.
Я люблю подвалы, чердаки
И гуляю с пачкой сигарет.
Парни суки или мудаки,
Для меня уж это не секрет.
Я запрусь внизу, открою Кент,
Затянусь и плачу в тишине.
Жизнь моя один сплошной протест,
Горечь от несбывшихся надежд…

Свернувшись в кокон, ты висишь на чердаке
Почти всю зиму и весну, и только в мае,
Когда все пахнет и от радости цветет,
И в вальсе весело играет,
Ты пробуждаешься от сна.

Открыв глаза с улыбкой нежною
Вокруг себя восторженно взираешь
И думаешь: какое счастье, что весна.
Свое жилище тесное навеки покидаешь.

Взмахнув крылами тонкими как шелк,
Взмываешь вверх, еще секунда
И вот уже свобода в открытом настежь слуховом окне
Маячит в виде чуда.

Сомненья прочь, вперед и...

Там, где кончается земля,
Где нет ни вечера, ни дня.
Где, словно подо льдом вода,
Застыло время навсегда,

Там сквозь года, через века,
Течет хрустальная река,
Непроходимый лес шумит,
И одинокий дом стоит.

Там огненный цветок растет,
И ярким пламенем цветет
У растворенного окна.
Живет там девушка одна.

Там на крылечке дремлет кот,
Под крышей ласточка поет,
На чердаке гнездо свила,
Но девушка не весела.

Какой-то дух ее томит,
Ночами с нею говорит.
О...

Последний дождь перед объятием зимы
Насквозь пронзает, без того озябший воздух.
Воскресный день опять безжалостно размыт
Святой водою иль слезами с небосвода.

Уставший дом стоит в пред-зимнем полусне,
Листвой опавшей прикрывая спину-крышу,
И в этом сне он видит мягкий белый снег,
Что на просторы опускается чуть слышно.

Но слабым шорохом разбужен великан-
Кошачья тень лелеет мысли о приюте,
И пусть скрипят все половицы чердака,
Нет для кота теперь пристанища уютней.

Мы рисуем богам крылья
И яркий, слепящий свет
Мы хотим, чтоб у нас тоже были
Крылья, которых нет

В небесах отыскать стремимся
Потерянное на земле
И до смерти, ужасно боимся
Обнаружить это в себе

Ведь тогда придется быть честным
Никогда не оправдывать ложь
Не поддаваться угодливой лести
Не продавать дружбу за грош

Это очень трудно, знаешь
В мире, где крылья хранят в чердаках
И ты таешь, таешь, таешь
В липких нашего века руках

Но если противно, если невмочь
Ты просто махни...

Как ни печально, но это закон –
Наше кончается время.

Спальных окраин железобетон
Выкормил новое племя -
Бледные всходы асфальтного крошева…

В сумраке лестничной клетки
Кто от таких ожидает хорошего?
Разве что сонные предки –
Тихие серые лохи…
Похоже,
Поздно хвататься за сердце,
Если ребёнок снимает в прихожей
Сбитые спереди берцы.

«В-общем, короче, реально в натуре!
Если понятье имеете,
Чисто-конкретно, всё будет в ажуре!»

Ботать по фене умеете?

Сколько же их...

Глаза молили о пощаде,
был непреклонен командир:
убиты муж, жена и чадо,
дитё трёх лет, - аул дымил.

«Шутиха» встала в огороде,
бомбила дальний край леска,
и, подчиняяся природе,
глазели куры с чердака.

Эфир трещал, волна гуляла
- Аллах Акбар, Аллах Акбар –
В эфире рация застряла,
как – я не стар, как, я не стар –

Удара пули не учуял,
подмял собою лопухи,
я был вообще-то с речки Чуя,
мы все с Сибири, мужики.

Лишь я один был здесь с Алтая,
в земле - тепло, в земле - тепло...