Бубен

Дождь за окном.
Ночь...
Декабрь...
Реальность сегодняшних дней.
Желтое такси - мираж корабль.
Скрипнув открылась дверь.

С натугой канатов лифт тянет
Спешит обнять поскорей
На двенадцатом этаже Таня
Прошлое любви моей

Прошлое, монотонность будней
Тает декабрьский снег Москвы
И в голове бесконечный бубен -
Прошлое - я и ты, прошлое - я и ты.

Предновогодний улей .
Улицы желтых огней.
Мысль вонзается пулей.
Спеши на этаж к ней!

Может быть шарж сознанья,
Может быть нитки...

Я живу в перевёрнутом мире...
В королевстве - Кривых зеркал.
В зеркалах отраженья кривые...
Так небесный шаман рисовал.

А ударит он вновь громко в бубен...
Звёзды в небе закружатся с ним.
В трансе что-то опять натанцует...
Жизнь иль смерть по законам своим.

Я живу здесь придуманной жизнью...
И придуманной смертью умру.
Из кривых зеркал будто живые...
Тени прыгают словно в бреду.

Здесь в придуманном кем-то мире...
Льётся с неба придуманный дождь.
В зеркалах... отраженья живые...

Словно зайца след дорога,
Вяжет петли — не поймёшь,
Что от чёрта, что от Бога,
И где правда, а где ложь.

Два притопа, три коленца,
Танец странный у судьбы.
Словно в бубен, в грудь бьёт сердце,
Уставая от ходьбы.

Короли, валеты, дамы,
В масть ложатся не всегда.
И зигзаг кардиаграммы,
Станет вестью злой тогда.

И у зайца, и у волка,
Во рту острых зубов ряд.
Только зайцам трав соломка,
Ну а волки — их едят.

Словно заяц петли следом,
Вяжет путь, но в нём волкам,
Не сожрать...

И снова врачи и больница,
И звание снова «больной».
В глазах расплываются лица,
И ум, словно бубен, пустой.

И мысли отдавшись в нём гулом,
Стать болью сумели в виске.
Во мне петь желанье уснуло,
Нет силы как прежде в руке.

Сосед по палате ночами,
Храпит громче чем паровоз.
То всхлипнет как волны цунами,
То хрип издаст полный угроз.

Сестричка собою чернява,
Вихляет как мОдель бедром.
Проснувшись, сосед вслед лукаво,
Глядит похотливым котом.

А я не могу всё дождаться...

Майские грозы, дождь ледяной,
Гром первый в этом году.
Майские грозы, пахнет весной,
Яблони цвет белый в нашем саду.

Всё изменилось — апрель дышал жаром,
А май холодный, как недруга взгляд.
И вновь нахохлившись в дворике старом,
Клёны промокшие грустно глядят.

А май всё бьёт, всё стучит в бубен грома,
Молний зизгзагами рвя тучи мглу.
И в миг такой, хорошо в тепле — дома,
Слушать дождя тихий стук о стекло.

Майские дни беспокойны ветрами,
Ими уносят то шляпу, то зонт.
Воют...

Потеряюсь, утону,
Кану в Лету.
Но долги назад верну,
Тьме и Свету.

В свете жар, во тьме темно,
Всюду плохо.
Я меж ними пал на дно,
В свежесть вздоха.

Только то, о чём мы знаем,
Нам реальность.
То, что мы воспринимаем,
Наша данность.

Мир ударит в бубен грома,
Дождь прольётся,
Если б мог, сидел бы дома,
Ждал бы солнца.

Потеряюсь, утону,
В Лету кану.
Уйду в вечную Весну,
В сна нирвану...
Марковцев Ю.

Все тоньше и тоньше глубокий колодец,
Уводит во тьму...
Казалось судьба мне бродить те широты,
Века одному.

Чернявых волос вдруг услышал я эхо,
Из дальних цыганских дорог,
И был я напуган,
Что в локон я этот влюбится так смог.

Смолее, чем в ночи беззвездной луна,
Но не красотою, а властью свободы, пленила она,
Каноэ свое направляю теперь в темноту,
С надеждой, что будет цыганка служить, как и я, одному.

Но светлые корни сосны мне стелили уже приговор,
И цепью вставали меж...

А сердцу хочется покоя,
И безмятежной тишины.
Где время радостью простое,
Без смут, раздоров и войны.

Где мир без беженцев и взрослой,
Печали нет в глазах детей.
Где жизнь не узенькой полоской,
И нет, предателей-друзей.

Где не отравлен ностальгией,
Дух по ушедшим временам.
Когда он песни пел другие,
И верил мирным небесам.

Где ум не бьёт в тревоги бубен,
Не в силах мира зло принять.
Ему, Небес план неподсуден,
Но он, не может их понять.

И сердцу хочется покоя,
И...

Незнамо, откуда...- Не жертвой ли блуда? -
Возник этот вирус..., на всех снизойдя...-
Как хрен в тюбетейке, а проще: Иуда,
и «мочит» разительно, день ото дня! -
Покамест, вне цели ( Не все надоели! ),
на этой Земле, где плодятся да жрут,
и ноют от скуки, под мрачные трели...-
Но жизнь, иногда..., предъявляет «уют»!..-
Особой окраской...- Не слыть дабы, сказкой,
иным недовольным, мол, судьбы - не «те»,
что быть бы должны..., через сопли ( Да с краской! ),
к стекающим мордам ( Виват...

Случилось. Пришлые жрецы
Свой список жертвоприношений
Составили для усмирений
Толпы. Кумиры – подлецы.
Пока в церквах молебен льёт митрополит
Кумирам жертвуют родной общинный быт,
Приносят в жертву социальный оптимизм
И тех, кто нравственность ценил, а не вещизм.

Случилось. Вновь пришли на Русь
Наживы ради феодалы,
Тиранят общество вандалы…
И я в язычество вернусь.
Ригоистично князь Владимир нас спроси: /прямолинейно, строго/
«Какая польза от крещения Руси?!»
И обратись к властям...