Бродяги

Когда опускаются руки в безсилии
И душу терзают тугими плетьми,
Когда прославляют разврат и насилие
Все сущие в мире бесовские СМИ,

Когда величается мразь уголовная
И Русь попирает бандитский сапог,
И нам вымиранье грозит поголовное, –
Припомни о том, что на Небе есть Бог.

Душа, не желай здесь богатства проклятого,
Никто в поднебесье его не возьмёт.
Что нужно для духа, из тела изъятого?
Лишь чистая совесть у райских ворот.

Живущие в муках страданья бездонного
И брюхо набившие...

Пусть назовут меня дурак,
А славу мою дурой.
Снесу-ка я стихи в кабак,
Пропью-ка их натурой!

За них как за дрянной товар
- Стихи ведь, а не блузка! –
Нальют мне кислый «Солнцедар»
Без всякой там закуски.

Стакан я осушу глотком,
И мне не будет слишком
Занюхать скверным рукавом
Прескверное винишко!

Потом, любя честной народ
И пьяный по макушку,
Вдруг вспомню, что никто не ждёт
Меня в моей избушке.

И буду плакать и рыдать
О каждую жилетку,
Собак...

В чистом поле метут метели,
За поэтов у нас не пьют.
Растоптали и отметелили,
А теперь вот поклоны бьют.

Пусть винтовка натрёт плечо вам,
Стань солдатом родной страны.
И Россия без Башлачёва -
Как гитара без лучшей струны.

Всем теперь превосходно видно:
Кто имеет душу - не дышит.
И не стыдно, когда обидно,
Но постыдно, когда не слышат.

"Не резон нам играть с мальчишкой!
Много ль надо - в окно упасть
И, упав, стать великой шишкой,
Разевая посмертно пасть!

И какой он...

Я в пару строк пространство упакую
С глазами полинялого кота.
Глухарь на крыше - больше не токую.
Душа бродяги осенью сыта.
Я видел жизнь, и разные личины.
Скрывал тоску под светом фонарей
Но и закатным заревом кручины
Еще судьбы не высказал своей.
Надеждой встречи снова я доволен,
Твоим объятьем вновь вооружен.
Я стал мечтам далеким подневолен,
И до глубин душевных обнажен.

Был день. Светило солнце грея,
А листья нежились в объятиях тепла,
Где тля в той "пищеблочной эпопее"
Для муравьёв - естественной была!

А те, работоголики-трудяги,
Во чрево к муравьеду угодив
И утолив часть голода бродяги,
Усвоили "пожизненный мотив"...

Но тут охотник, разомлев в природе,
Себя царём, судьёй вообразил, -
Сообразно людской своей породе,
Зевая, бедолагу поразил!

Считаясь самым правильно-могучим
И справедливым c точки зренья сил,
Сидел теперь под деревом...

Наши сны - только отражение тишины, царящей в Поднебесной.
И только далекий водопад напоминает мне о тех днях,
Что я провел так беспечно.
Осень постукивает в окно посохом бродяги
О, как же я стал чувствительным к шуму дождя!

Кто объяснит мне сущность бытия-
Кого люблю, не любит будто бы меня,
Кто страстен в отношениях со мной-
Во мне рождает хладность и покой.

Кто управляет прихотью толпы,
Кто кроет на кону шестерками тузы,
Ровняет тлен, надгробия кладет,
На эшафоте выстроив земной народ.

Бродяги, с нимбом святости внутри,
Что бросят взгляд чернеющей судьбы.
Кто те попы, одевши крылья суеты,
Поделят кровь и плоть на алтаре земли.

Кто перевел часы на задний план,
Земле святой оставив, только хлам...

Когда толпа бичами иссечёт
И, улюлюкая, затопчет пламя,
Меня мой рок опять к перу влечёт
И наделяет вновь двумя крылами.

И строки, недоступные толпе,
Рождаются неистово и страстно,
И снова в рост шагаю по тропе,
Которую узреть, и то опасно.

Прямая и безлюдная стезя,
Ведущая к погибели досрочной,
И счесть ступивших на неё нельзя,
Но забывать о них - обряд порочный.

Вы, люди, от поэтов далеки,
Как далека земная твердь от солнца,
И до чего ж попытки нелегки
Вам...

Заплаканной душой бродяги
Сегодня награждён.
Сижу на сломанной коряге,
Роняет листья клён.

И небо с тяжестью тоскливой
Из тучи жмёт слезу.
Асфальт залитый как подлива
Всё ждёт свою грозу.

Но осень не весна, в ней нету
Того цветения.
Уходит всё убранство в лету,
К зиме забвения,

Где впереди ждут холода
И ожидание
Когда они пройдут, тогда
Придёт признание.
-
Сергей Прилуцкий, 20.10.2012, Алатырь

Я жду тоску – вползает лунный свет, как послевкусие дождя в прорехи грунта;
на дне стакана – ночи терпкий след – ещё глоток, и дань тоске – наутро;
где мудренее, в полузабытье плестись по лестниц околесицам карьерным,
греть реноме в потоке дел и тел, и лезть на стену от примерного безделья.
Я жду весну – за дверью ждёт сквозняк и сырость обезличенных подъездов;
на дне заката – кофе и коньяк, табачный дым, истории болезней,
штампуемые сотнями, на раз, фармацевтически привитой истерией;
на...