Бормочет чайник закипая

Душа еще темна и еле дышит плоть,
Подглазья от дождя, отяжелев набрякли.
По странности ты жив,
Грехи простил Господь,
А вот себе простить теперь сумеешь вряд ли.
Для исповеди нет других привычных мест,
Чем этот старый сад с деревьями кривыми.
Ночь не пошлет тепла,
Ты одинок, как перст,
Но женщина во сне твое бормочет имя.
Спеши на этот звук
Среди листвы и трав,
И руки воздыми в предверьи воскрешенья.
И темень ниспадет,
И будет мир не прав,
И женщина жива,
И в ней твое спасенье...

Художник Борисов в делах и трудах,
Он пишет и пилит, бормочет, строгая.
Холодный туман на недальних прудах
Венчает собой окончание мая.
Зима откатила, весна отцвела,
А лето ещё у природы во чреве,
Но те же заботы и те же дела,
Как мысли о жизни, о чести и вере.
Работай, художник, Бог в помощь тебе.
Не худший удел мы избрали с тобою.
Мазок и строка породнили в судьбе,
А жизнь и работу назвали судьбою.
И всё-таки свято твоё ремесло,
Нас творчество пряником потчует редко…
Неважно...

Они везде и мглою ночи,
Тень смотрит в спину из угла.
Взгляд полон бешенства и зла,
Он мне падение пророчит.
В нём бездна тёмная без дна,
Ждёт, оступлюсь когда, она.

Бормочет что-то за спиною,
Я развернусь — там пустота.
Лишь моей тени темнота,
Она всю жизнь бежит за мною.
И мой характер изучила,
В нём знает слабость в чём и сила.

Вдруг звуки в мире все исчезли,
В висок бьёт тишины кувалда.
И понял я что лгала правда,
Всё показав как было — честно,
Но всё, с одной лишь...

Серые крыши теплиц,
Речка бормочет петляя.
Нет у простора границ –
Даль
Без конца и без края.
Шаткий дощатый мосток,
Камни сверкают на донце.
Дня окончанья
Итог,
Низкое,
Красное солнце.
Всюду родное окно
В дальних дорогах светило.
Это с рожденья дано
И уж до самой могилы.

Это груз ушедших лет,
Это чувств горячих свет,
Это след глубокий, бед,
Это мысль, вопрос-ответ,
Оборвалась — смысла нет.

И без смысла, став словами,
Будней — серыми делами,
Они — жизни моей днями,
А дней куча — месяцами,
Ну а месяцы — годами.

Человек идёт-спешит,
Мысль его в нём говорит,
Помогает и вредит,
Никогда она не спит,
То бормочет, то кричит.

То пугает, то ругнёт,
То заплачет, то споёт,
В ней паденье и полёт,
Радость и печаль живёт,
И законов жизни свод.

В...

Это всё не моё — не моё всё и баста!!!
Я другой и не стану, я себе изменять.
Я вздохну, а в груди — застучит сердце часто,
Устою и смогу, вниз лицом не упасть.

В небе тёмном без звёзд, месяц белым рожком,
На него наползает, туча глыбой неровной.
Её тень накрывает, часть горы и наш дом,
Небо тьмой став без дна, страшит ямой огромной.

Под окном во дворе, клён листвою бормочет,
Свет из окон моих, до него не достанет.
И он смотрит наверх, кучкой тьмы к нам из ночи,
И листвою шумит...

Утро нынче никакое.
За окошком сыплет дождь,
заунывно ветер воет…
Да и день-то нехорош.
Проплывают низко тучи.
Мир бесцветен и уныл.
Хоть один бы солнца лучик!..
Вечер, выбившись из сил,
по Москве бредёт, как пьяный,
позабыв про все дела,
и бормочет неустанно:
- Поскорей бы ночь пришла!

Я устал от мысли разговора,
От себя с собою в себе спора.
От сварливой совести укора,
И её всевидящего взора.

Мне в себе давно всё неприятно,
Скучно всё — всё серо и понятно.
На душе, грехов не смыть мне пятна,
Эх, родиться б, мне назад обратно!!!

Я не нытик — просто всё постыло,
Даже Небо в тучах всё — уныло.
Зябко, сыро — всё во мне остыло,
Отобрала, вялость души силу.

Сладость неги пью я в дремоте,
В ни о чём дум, канув темноте.
Я о мысли дерзкой красоте,
Позабыв, живу в...

Небес и Бога справедливость,
К нам не всегда добро и милость.
Но если что-то приключилось,
Что нас царапает и колет,
Причиной грусти став и боли,
Не надо в том искать расплату,
За грех, что совершил когда-то.
По нам, причинам не понятным,
Творцу и Небу нужно было,
Чтобы в нас боль иглу вонзила,
Их справедливость не поймём,
Масштабом — мелким мы живём.

Три-два и три, два — снова два,
Мне шепчет тени голова,
-«Размер стиха?! — твои слова» -
У тени тихо я спросил,
Кивком в ответ...

Прекрасен, добр человек,
В нем есть любовь и нету скверны,
Живёт он долго, целый век,
И счастлив он в душе, наверно.

Приятной внешности всегда,
А организм есть совершенство,
Он строит домны, города,
И жизнь его одно блаженство.

Венец творения и перл,
Всю жизнь работе посвящает,
А если вдруг он не удел,
Любовью это возмещает.

Он любит жизнь и рад он ей,
И всё доступно в этом мире,
Он строит жизнь лишь из вещей,
Живёт в Майами иль в Сибири.


И жизнь свою он сам творит...