Баллада о запахах

Давным-давно, давным-давно жил рыцарь на земле.
Богат и славен рыцарь был, а внешность…так себе…

Был кряжист ростом, неказист, полсажени в плечах,
Как будто - то именно на нём род древний вдруг зачах.

И в довершении всего носил он странный герб:
Перо с бумагой было там, для гордости ущерб!

Ну, кто такое мог избрать?! Перо, бумаги лист?!
И часто слышал рыцарь вслед насмешек злобный свист.

Он в одиночестве страдал, любви не находил,
А по расчету не желал, такой вот странный был...

Я вернулся, родная…
Слезает слеза
по небритой щеке осторожно.
Столько Бога у дочери в звонких глазах…
И сердиться на жизнь невозможно.

Есть места,
где нас красят в затравленный цвет.
Где нас кормят стеклом, не возморщась.
Но есть тысяча храмов на тысячу бед.
И сердиться на жизнь
невозможно…

Время свернуто в яркий ребристый рулон.
Вновь толпа рот слюнявит и злится:
“Пусть не ширится тут
неуемным крылом!..
Пусть не бьет шквальной правдой
нам в лица!..”

Флаг вам в...

Может, я перегнул с коньяком.
Может, были таблетки не те.
ЛЮТЫЙ
МОЛНИЕХВОСТНЫЙ ДРАКОН
в жизнь земную мою залетел.

То, что было на пресных местах,
сразу — в ярую горечь
ушло.
Так родился: один из писак.
Вечный лирик. И грустнослов.

И на глинистом стыке веков
да в людской
чернозем-солонец
я посеял сто книжек стихов.
Ни черта не взошло: под конец.

Я писал про “закатную даль...”
Про рассвет аккуратненько пел.
А закатный дракон наблюдал.
А рассветный дракон свирепел...

В какой неведомо эпохе,
В каких неведомо краях,
Здесь при царе, то ль при Горохе,
То ль при Авдее, жил-был Страх.

Он был людьми не почитаем,
Но человеком тогда был.
Уродлив был и презираем,
За то, что в теле мало сил.

Тщедушен, слаб, противен видом,
Косноязычен и сердит.
Он, отвращенье вызвав ликом,
За то, без повода был бит.

Жил не счастливо он, но долго,
Не зная доброты тепла.
И часто смерть просил у Бога,
Устав от холода и зла.

Но у всего свой срок и цели,
И душам дан...

Свистели ветры, завывая,
Вокруг пещеры, где в тепле
Община грелась, молодая,
Первопроходцев на Земле.

Там были женщины, мужчины,
К огню сидевшие лицом…
Другие защищали спины,
И берегли вход в общий дом.

Всегда настороже и рядом:
Враг близко –смерти ночь полна!
Холодным и зловещим взглядом
Глядела с высоты луна…

Полдня назад напали тигры…
Ни нож и ни топор не спас,
Когда ближайшего схватили
И разорвали в тот же час!

Лишь чудом удалось отбиться,
Метнув тяжёлое копьё...

В комнатенке, пропахшей потом,
Жил когда-то один поэт…
Был забыт он людьми и Богом,
И решил он, что Бога – нет…

В комнатенке, пропахшей потом,
Он держался, что было сил…
Он поддержки просил у Бога…
И у дьявола он просил….

В комнатенке, пропахшей потом,
Жил, грешил он, он был - как все.
Комнатенка, семья, заботы…
Шел по черной своей полосе.

В комнатенке, пропахшей потом,
Все полоску он белую ждал…
Мир казался чужим, жестоким -
Для поэта он был так мал.

В комнатенке...

Однажды дал слово один человек,
И, чтобы оно не рассыпалось впрах,
Он клятвы надел нерушимый доспех
На слово, и слово осталось в веках.

С тех пор это слово покоя не знает,
Меняет хозяев и место меняет,

И топят его, зарывают его,
Чтоб не опорочить себя самого.

Казнили владельца, но вздохом последним
Сбежало то слово и стало бессмертным.

Когда проливалась невинного кровь
Оно возвращалось с победою вновь.

На камень посеяно в губящем зное,
Не умерло слово - осталось живое...

Мой Боже! На коленях пред тобой
Твой раб, кто не достоин быть рабом...
На исповедь, как на последний бой
Явился я... Моя надежда в том,
Что, не простив заблудшего меня,
Позволишь хоть немного сбросить груз.
Грехи все тяжелей... День ото дня.
Их я боюсь... Хотя - совсем не трус!
Рожден был, чтоб оставить светлый след.
И славу добрую был должен обрести.
А стал источником неисчислимых бед
Тем, для кого мог счастье принести.
Вознесся я в ристалищных боях.
Познал, что стал совсем...

Я помню все запахи прошлого лета:
шиповник,жасмин и пионы в саду.
Как пахнет травинка с росой на рассвете
и после грозы лист дрожащий в лесу.

Тот ветер,когда он пропитан весь влагой,
бросает в лицо мне остатки дождя
и кутает чуть осторожно прохладой
с любовью и нежно,как мама дитя.

Когда я сижу тихо так на веранде,
тону вся в закате вине прям до дна.
Лучи все последние в томном наряде,
кружат они голову...Всё...Уж пьяна...

Доносится с поля чарующий запах.
Я днём там букетик...

Сколько запаха и цвета!
Сколько вкуса в каждом миге!
Что не жаль, что послевкусье
Будут чувствовать другие…