Балет

Пленка не сохранит,
Но как играет свет.
Легкий, как жест, кульбит.
Тонкий, такой балет.

Создан для знатоков,
Кто целый год копил.
Парой своих прыжков
С жизнью их примерил.

Это такая стать,
Мало любых газет,
Мало друзьям предать,
Мало свести весь свет…

В пухе балетных дам,
Неповторимый весь,
Телом остаться там,
Сердцем очнуться здесь.

Кто-то ходит в кинО,
ТеАтр, балЕт, есть вЕлик.
А у когО жизнь на говнО,
Тот тУпо смОтрит тЕлик.

Василий Палыч Шизофреников
Любил сходить в субботу с веником,
Но иногда звонил Менглет -
И они топали в балет.

А после, сев в ближайшем сквере,
Взяв пару штук, по крайней мере,
Вели брюли такого рода,
Что к ним склонялася Природа.

Фанаты сетчатой рыбали
Их никода не понимали…
Но тут уж автор должен встать:
“Пора культурно отдыхать!”

Парящая над сценой балерина,
как будто птица рвётся в облака,
вдохнув Ассолью со странички Грина
романтику высокого стиха.

Она живёт балетом. Вся в движеньи,
порхает словно бабочка, легка,
и взмахом рук волшебное мгновенье
несёт своим искусством сквозь века.

В ней всё прекрасно. Тонких линий руки
от лебединой шеи и крыла
несут любовь и нежность через муки
безвременно упавшего пера.

Цветы, аплодисменты, крики-Браво...
Торжественность момента велика.
И может для кого-то это...

Ночь за окном качает фонарь,
Ставит спектакли из тени и света.
Пляшут на стенах актеры-огни
Сказочный танец ночного балета ...

Тихо звучит симфония грёз
пляшут на стенах актёры
и колдовство от мерцания звёзд
сказочным светом ложится на шторы

Ночь за окном, плетёт кружева
Словно волшебник рисует портреты.
Двое влюблённых, Он и Она -
Вечная тема этой планеты.

Закончен первый акт балета,
Пуанты стерты, ждут буфеты,
И прима в перерыве этом
Швырнет в продюсера букетом.

Ей бы сейчас в халат уютный,
В тепло, покой домашней кухни.

Но! Чу! Звонок! Ждёт зритель в зале,
По сцене нимфы запорхали,
И прима вновь парит над сценой,
Чудесным лебедем поэмы.

И никому и дела нету,
Что ей так хочется котлету!

© Copyright: Надежда Мунцева, 2021
Свидетельство о публикации №121030301809

Es sheint mir, dass gefallene Soldaten,
Die man sehr lange noch erwarten wird,
Grabstaette nicht im Feld gefunden hatten –
Sie ziehen, als die Kraniche im Wind.
Bis heute noch seit den blutroten tagen
Hoert man von oben irhen shrillun Ruf…
Vielliecht darum kann niemand etwas sagen
Als dieser Zug sich oben langsam ruert…

Ich sah sie abends oft forueberziehen,
Sie schnuerten meine Seele schmerzenvoll…
Dort unter ihnen ist ein Platz geblieben,
Ein kleiner Platz, den ich einnnehmen soll...

Привет. Привет. Привет. Верительные нотки…
Банкет. Банкет. Банкет. Изысканные фотки…
Дуэт. Дуэт. Дуэт. Разительные танцы…
Квартет. Квартет. Квартет. Играют музыканты…

Балет. Балет. Балет. Вертящиеся пляски…
Шалет. Шалет. Шалет. Трепещущие снасти…
Корнет. Корнет. Корнет. Мифические сказки…
Мой Свет! Мой Свет! Мой Свет! Краснеющие глазки…

Винец. Винец. Винец. Весёлые кружочки…
Шептец. Шептец. Шептец. Целованные мочки…
Лямур. Лямур. Лямур. Страдальческие ласки…
Кодец. Кодец. Кодец...

Я опять сегодня не брит как и вчера,
Беру телефон по привычке и начинаю тебе писать.
Может мне в психушку давно пора?
Я каждый день с утра начинаю тебя искать.
Тебя нет нигде: не на улице, не на крыше,
Ты не поешь мне ночью песни под ухо.
Я хочу с тобой в небо или даже ещё выше,
Хочу утонуть, прыгаю в море, а там сухо.
Я закрываюсь в комнате, на потолке ее фотографии,
Выбрасываю ключ и начинаю ею дышать,
Перечитываю заново все её биографии,
Мне кажется, она даже умела летать...

Когда поэта расстреляли -
подсела сволота к окну:

чтоб в свежевымытом подвале
от дел привычных отдохнуть.


Ломился столик под ветчинкой
на месте красного пятна…

И сволочь жить меня учила,
пока вино свое пила.


Не суйся в наш кабак – с балетом!
Не лезь, приятель, на рожон…

И никогда не будь поэтом.
Уж лучше сделайся бомжом.


Тебя раздели и разули?
Вот – теплотрасса. Вот – стакан.

За то: имеешь лоб без пули…
И задним местом:
сыт и пьян!…


А не захочешь...