Атаковать

Заведу себе собаку,
Чтобы было веселей.
Буду с ней гулять по парку
Или навещать друзей.

Чтобы вечером, картинно,
Отдыхая перед сном,
Я б рассказывал ей чинно
И об этом и о том.

Заведу себе собаку,
Чтоб стояла дыбом шерсть,
Чтоб кидалась сразу в драку,
Раз несправедливость есть.

Если в жизни, как салага,
Попаду я в переплёт,
Меня выручит собака,
А не бросит, не уйдёт.

Как словесную атаку
Мне от вас не услыхать:
Разве можно на собаку
Все надежды...

Город в пыли
Словно во сне
Как под водой
Как на огне
Словно окоп
Вырыт в окне
Зыбко плывет
Город в золе
Ходят столбы
Пыльных дорог
Город в пыли
Пылью продрог
Смерчами носит
Надежды-долги
Пылью заносит
Слова и мозги
Гниль суеты –
Солнце сквозь пыль
Гнутся дома
Словно ковыль
Степь городов
Улиц леса
Руки садовников
Рвут волоса
Рев заоконный
Рвется в стекло
Словно зловонный
Плевок в молоко
Чувствуешь руку
Но жмешь лишь кулак
Скользкий от будущих
Вечных атак
Города...

Военной строгой тайны я, поди, не выдам –
Ведь пронеслись немалые года.
С Якушиным Серегой, интуристским гидом,
Служили в «партизанах» мы тогда.

Давай с тобой, Серега, три декады сбросим,
Вновь молодо вглядимся в суть вещей.
Палатки на поляне в окруженье сосен,
Атака небывалая клещей.

Погоны лейтенантов на бэушной форме,
Антенны, устремленные в зенит...
Печенье в офицерском доппайке по норме,
Комарик подлетающий звенит.

Ударила Серегу вдруг судьба с размаху:
Покинул мир земной...

Квятковская Людмила
Была девчонкой «в теле».
А пацанва любила
Лишь тощеньких девчат.
На Люсю – ноль вниманья,
Все сквозь нее глядели...
Из будущего видно:
Не девочка, а клад.

Отзывчива, сердечна,
Умна и без заскоков.
Готова сделать в дружбе
Навстречу первый шаг.
А юность так беспечна...
Хоть кто-то у истоков
Формированья душ бы
Сказал бы:
-- Надо так... –

Была бы дружба с Люсей
Квятковской мне подарком.
Но я был не умнее
Всех прочих, а глупей...
Была б, наверно, лучшей...

Мы хотим Бесконечности,
И страшимся принять.
Мы купаемся в Вечности,
Опасаясь объять.
Ходим тропкой исхоженной,
Называя - бульвар,
На себя не похожие,
Жизнь, сменяв на товар.
Потеряли начальный знак,
Заигравшись в пути,
Под прицелом чужих атак,
Что толкали – Крути!..
Поворачивай колесо,
Не стоять, ни дышать…
Раскачалась судьба весов,
Чашам падать, черпать…
То за светом ныряем в грязь,
То за тьмой в небеса,
Пестротой покорила вязь,
Косит, пёстрых, коса…
Устремились к...

Клич трубы оторвет ото сна,
Наполняя округу тревогой.
На плече зарыдает жена,
Нам пора собираться в дорогу.

Мы уходим в ночной тишине,
Нас, наверное, вспомнят, когда-то.
Наш удел – умирать на войне,
Мы для Родины, просто солдаты.

Мы ответственны перед страной,
Что отметил великий Мессия.
Веря в жизнь, не стоим за ценой,
Мы гордимся тобою, Россия.

Артиллерия вступит в дуэль,
Предваряя великую битву.
Перед строем стоит капеллан,
Что прочтет, торопливо, молитву.

Нам нальют...

Торжество слепых объятий синеглазых молний в небе
Привлекло мой дух вниманием в электрические сети,
И с разорванною грудью, словно с рваными цепями
Сердце отрывалось в трансе, по пути огонь теряя
Кровь пульсировалла в сердце под напором электрошока,
И взлетало сердце ввысь, уходя от царства рока.

Сквозь мелькающие взрывы фейерверком ясной стали вдаль летела,
извиваясь молния сверхсветовая,
В её теле вились мысли- чистым, пламенным потоком,
А в глазах клубились искры синим...

Характер у судьбы не сахар, право…
Горчицы слой взвалив на бутерброд,
Его подкидывая, вдруг перевернёт,
Поймают или нет?.. её забаву....

С усмешкой, за углом подножку влепит,
На равновесие проверит, на испуг,
И, предоставив для спасенья круг,
Опять впадёт в маразм иль детский лепет…

В турнирах топчут поле битв герои,
За ласковый и благодушный взгляд…
Прости нас, Боже, сколько раз подряд
Не ловим, падаем, не удержавшись стоя.

Судьба испытывает Сердце, Душу, разум,
То утешает и...

Тебе, конечно, вспомнится несмелый
И мешковатый юноша, когда
Ты надорвёшь конверт армейский белый
С «осьмушкой» похоронного листа…
Он был хороший парень и товарищ,
Такой наивный, с родинкой у рта.
Но в нём тебе не нравилась одна лишь
Для женщины обидная черта:
Он был поэт, хотя и малой силы,
Но был, любил и за строкой спешил.
И как бы ты ни жгла и ни любила,
Так, как стихи, тебя он не любил.
И в самый крайний миг перед атакой,
Самим собою жертвуя, любя,
Он за четыре строчки...

Не убил в текущей жизни
ни одной живой души я,
Кроме, разве, тараканов,
мух и гадких комаров.
Да ещё как инквизитор,
пытки совершал большие,-
Извивавшихся насаживал
на крючок свой червяков.
Бедных кур не обезглавливал,
не колол свиней соседских,
Ни корову, ни овечку ни одну не погубил.
Четверть века был военным
в нашей армии Советской,
Но врагов не брал на мушку
и в атаки не ходил.
Может, этот факт зачтётся
мне в небесной канцелярии?
Только сам я этим фактом
не...