Мир Франкенштейна

“Где, часто спрашивал я себя, таится жизненное начало?” – этот вопрос не давал покоя Виктору Франкенштейну. Ему казалось, он нашел ответ, но он ошибся.

Обратимся с этим вопросом к величественным цивилизациям древности, для которых подобный вопрос никогда не стоял, ввиду очевидности ответа.
Мир Франкенштейна
Жизненное начало

В мире Традиции существует единственное жизненное начало, которое, тем не менее, двойственно. Одно начало – божественное, расположенное вне повседневной реальности, но в полной мере ей сопричастное. Божественное начало либо проявляет из себя реальность (в религиях манифестационизма), либо творит ее (в креационизме). Таким образом, у мира и у человека есть Творец, который есть альфа и омега всего сущего, и отрезок человеческой жизни не более чем фрагмент большего, чем этот отрезок вектора божественной воли.

Другое жизненное начало – это божественный элемент в человеке (дух), который причастен к индивидуальной человеческой душе и телу, и в тоже время причастен к Богу. В своей сути эти два начала едины.

Отсюда следует, что жизнь человека берет свое начало до факта рождения и не заканчивается фактом смерти.

Смысл жизни и причина рождения состоит в реализации предназначения, то есть в движение к своей внутренней сути. Это движение может осуществляться в двух направлениях – внутрь себя, к оси своего глубинного естества, или в направление к Богу. Оба пути ведут к единому итогу – воссоединению человека с жизненным началом через реализацию своей внутренней сущности, различной у людей, но единой в своем истоке.

Говоря проще, смысл жизни человека в мире Традиции состоит в том, чтобы познать самого себя и стать самим собой.

Процесс становления и постижения – это и есть жизнь. Внутренний закон человека – это стремление к Богу, и закон свыше ему тождественен.

Но наступает момент почти незаметной катастрофы, когда между внутренним законом и законом свыше появляется промежуток. В нем располагаются страсти, профанная праздность, духовная леность и все прочее, что ни имеет никакой ценности для внутренней реализации человека. Поначалу человек Традиции перешагивает этот промежуток легко – в нем сильно устремление к вершинам духа и живо ощущается небесный закон. Но промежуток ширится и его преодоление становится все более сложной задачей. В конце концов, между внутренней сутью человека и Богом, образовывается настолько бескрайняя бездна, что не имеющему опыта свыше человеку остается лишь помнить, а потом лишь верить в существование жизненного начала от Бога. Хронологически этот катаклизм происходит в период Реформации и начала Нового Времени.

К эпохе Просвещения последние огни веры гаснут, и всем миром объявляется промежуток пустоты между Богом и сутью человека. Это кардинально меняет человеческое восприятие жизненного начала. Теперь оно приравнивается к факту рождения, которому совершенно ничего не предшествует.

Отныне человек tabula rasa (“чистая доска”) и его содержание полностью задается внешними условиями и правилами.

Мир Франкенштейна

Прибегнув к определенной аллюзии можно назвать мир промежутка – миром Франкенштейна.

Напомним содержание романа Мэри Шелли…
Молодой человек с хорошим воспитанием, из благополучной семьи отправляется учиться современным наукам. В юные годы он увлекается герметизмом, но учителя убеждают его в том, что все это глупости непросвещенных людей стремившихся к “невозможному” (то есть тому, что выходит за пределы логики промежутка). Тогда юный ученик страстно увлекается современными науками, в чем достигает больших успехов, и даже, как ему кажется, находит то, что является жизненным началом в человеке. При помощи этого знания он сам творит человека – оживляет сшитое из человеческих останков существо. Но ужасаясь своему творению, он бросает его на произвол судьбы.

Существо блуждает по миру, всюду встречая лишь страх и ненависть, и в конечном итоге озлобившись, начинает истреблять близких своего творца.

Интересующий нас момент романа в том, что человек присваивает лично себе жизненно начало. Не Бог теперь мера всех вещей, а человек, и раз жизненно начало его собственность, то он же становится автором смыслов жизни. Этой же глубинной переменой означена эпоха Просвещения.

В романе, Франкенштейн дал своему творению жизнь, но не ее смысл. Уродливое существо пыталось отыскать его самостоятельно или выпросить у творца. Собственно, в этом его главное отличие от большинства людей промежутка – им дают смысл. Больше принципиальных отличий нет.

Человек промежутка рождается в обществе людей – получает воспитание, образование, детские травмы и множество иных внешних влияний, которые определяют содержание его жизни и его самого. Разумеется, все это было и в мире Традиции, но там было нечто еще, не зависящее, ни от каких внешних условностей – дух и Бог, которые являлись безусловными категориями жизни, не подвластными ничему внешнему. Жизненные принципы человека Традиции оставались непоколебимыми в любых обстоятельствах, потому что они были присущи самому человеку в его жизненном истоке.

Человек промежутка же следует лишь внешним по отношению к себе моральным императивам, и меняется вместе с общественной моралью. Он не способен черпать смысл в себе самом, и ищет его во внешнем по отношению к себе – обществе.

И здесь стоит упомянуть об одной разновидности людей промежутка – тех, кто объявляет о своей оппозиции обществу, выказывает свое нежелание быть определяемым общественными правилами. Такой человек считает себя творцом себя. Но чаще всего его даже не стоит сравнивать с человеком Традиции, т.к. в нем нет стремления познать самого себя и обнаружить незыблемые принципы в себе. Нет. Он просто придумывает для себя принципы, сущность, “Бога”… но его оригинальность носит такой же внешний характер, как и мораль большинства обитателей мира Франкенштейна.

Он обладатель той же сомнительной “свободы” совершать действия, не имеющие значения и принимать решения, которые ничего не значат.

Сбежать из промежутка

Конечно, никакого промежутка на самом деле нет. Это абстрактный конструкт – тотальная иллюзия тех, кто готов смотреть куда угодно, только не на Небо и не в самих себя.

Но дело не только в отсутствие желания, но и в отсутствие знания о том, что в себе самом есть нечто кроме органов, а на Небе что-то кроме продуктов конденсации.

В мире Традиции это знание было живым – непосредственно переживаемым в опыте жизни. Мир же промежутка строится на отрицание этого знания – на бегстве от самого себя, с взглядом упертым в землю.

Тем не менее, определенные традиционные институты (например, Церковь) остались и в мире Франкенштейна, и тот, кто стремился к последним оплотам сакрального в бездуховном мире, и вступал на путь духа осмыслено – рано или поздно познавал Бога в своей сущности и восстанавливал цельный порядок вещей, хотя бы в самом себе.

Этот путь понятен и наиболее очевиден. Его траектория от закона свыше к закону внутреннему. Но есть и обратная траектория, смутная и неопределенная – преодолеть промежуток, разыскивая Бога в самом себе.

Такой путь начинается со слабо осознаваемого, туманного подозрения, что что-то не так… и если человек все же следует за своим предчувствием, то оказывается на перепутье множества дорог, где практически нет ориентиров, а есть только расплывчатое представление об исходной и конечной точке пути. А иногда нет и этого.

Движение почти вслепую для большинства идущих не заканчивается ничем. Они теряются где-то в пути, обманутые теми или иными низшими аспектами своего естества – сходят с ума, оказываются в тюрьме, совершают отчаянные акты суицида и многое другое. Главное, что их дерзкая попытка познать себя заканчивается разрывом себя, жестокой травмой собственной сущности или “зависанием” на каком-то фрагменте пути. Немногие способны пройти путь во тьме из откуда-то куда-то. Вполне возможно даже что идущий не догадывается и формально отрицает конечный пункт своего движения – Бога. Ему просто нестерпима бессмысленность промежутка, и он жаждет во чтобы то не стало обнаружить нечто за его пределами.

Самые дерзкие и вовсе стремятся уничтожить промежуток, и не только в самом себе, но и вовне.

Трагическая история XX века повествует именно об этом. В ней целые народы были вовлечены в отчаянный штурм стен промежутка. Западный мир встал на защиту этих стен, выставляя своим идеалом комфортно обустроенный промежуток. Советский Союз же в своем изначальном импульсе стремился сокрушить эти стены, пролетарским тараном или ракетами, устремленными в космос, чтобы обнаружить своего Творца хотя бы в мистической стихии Труда, но только не в человеке. В век промежутка, полагаясь лишь на собственные предчувствия, легко можно было в своем рывке к небесам быть низвергнутым в бездну. Что в конечном итоге и произошло.

К концу XX века промежуток утвердился окончательно, а Франкенштейн (человек) стал его единственным творцом.

Бунт против Франкенштейна

Теперь выведем из рассмотрения всех, кто не является в полной мере продуктом промежутка, и взглянем на тех, кого новая эпоха определила полностью.

Итак, в мире промежутка творец всех вещей Франкенштейн (человек) и он вручает смысл человеку. Но человек XXI века отказывается принимать этот дар – человеческий смысл. Ему не нужен смысл, он более не хочет социализации, ему не интересно идти в себя, или за учебником. Его единственная установка состоит в разрыве даже с придуманным людьми жизненным началом, и априорным отказом от собственного/божественного.

Единственный интерес человека XXI века сводится к тому, чтобы сделать свое разложение как можно более эффектным и зрелищным. Его жизнь – движение во тьме с целью ниоткуда не выйти и никуда не прийти. Да и есть ли он сам? Может это просто случайный сгусток информации из интернета, помноженный на картошку фри с галлюциногеном.

В мире Франкенштейна больше никого нет.

Ищущий

Все ли так безнадежно?
Вернемся к роману Шелли.
Чудовище созданное Франкенштейном было в самом буквальном смысле создано человеком, и, тем не менее, оно настойчиво искало смысл в самом себе. Парадокс в том, что оно его нашло.

Сшитое из человеческих останков, неуклюжее и уродливое существо, не встречавшее в жизни ничего кроме ненависти, находит точку опоры внутри своего естества – обнаруживает в себе подлинного Творца всего сущего, и внутреннею добродетель. Несомненно, это чудовище демонстрирует куда больше подлинно человеческих черт, чем его или наши современники. Вовсе не Франкенштейн обнаружил жизненное начало, а его созданное по недоразумению творение.

“Мой дух уснет спокойно; а если будет мыслить, то это, конечно, будут совсем иные мысли”, - произносит существо, перед тем как сжечь свое тело. Этот приговор оно вынесло себе, основываясь лишь на внутреннем, безусловном законе, как воздание за свои злодеяния. Для него не могло быть иначе.

***
А вы когда-нибудь смотрели на Небо в самом себе?

16.09.12.
Михаил Хворостов
×

Обсуждения Мир Франкенштейна

  • Автор называет подобную "позицию" - "промежутком". Обратите внимание на главку "Сбежать из промежутка".
    На мой взгляд, это эссе великолепно, и по части логической связности, и по другим составляющим произведения, типа, художественной изящности, историческому и культурологическому экскурсам, тонкому юмору.
     
  • Это какой-то ужас - найти здесь всё связывающую логику. Видно, что автор тоже её ищет, пытается связать концы с концами, а они рвутся и не желают связываться. То у него смысл в том чтоб в себе найти бога, но это дело безнадежное > Его жизнь – движение во тьме с целью ниоткуда не выйти и никуда не прийти А то посылает по двум направлениям.
    > Это движение может осуществляться в двух направлениях – внутрь себя, к оси своего глубинного естества, или в направление к Богу.
    У меня складывается впечатление, что автор исходит из следующей основной позиции. Вот как она выглядит
    1. Бог есть и от него всё произошло, включая людей.
    2. Люди не знают, зачем их бог произвел на этот свет. Эта проблема их волнует и они ищут ответ, что же теперь им тут делать?
    3. Смыслом жизни они полагают найти ответ на этот мучительный вопрос. У кого спросить? Наверно у бога. А где он? Одни начинают его искать в себе, чтоб там найти ответ. А другие, находясь в промежуточном состоянии, ищут его в реалиях жизни.
    4. Но ничего ни у тех ни у других не получается. Найти в себе бога не удается, потому что надо иметь представление, что ищешь, а представления нет. Это что-то такое, что сможет сделать человека всесильным и всемогущим и бессмертным. Только непонятно, для этого ли бог создал человека или для чего-то другого. А тот, кто ищет бога в реалиях не может его там обнаружить, настолько они бессмысленны. И превращаются в бессмысленные существа.
    Во всех случаях полная безнадёга.
     

По теме Мир Франкенштейна

Этот мир придуман не нами, этот мир, придуман не мной…

Вот с этим надо определиться, поподробнее, что за мир, мир ли вообще или глюки...
Журнал

Наш мир - это мир полного Чистого Осознания

Утверждение о том, что наш мир квантовый – довольно нелепо. Квантовость – это...
Журнал

Духовный мир. Материальный мир

Духовный мир. Материальный мир Как вы считаете, чего больше всего не хватает со...
Журнал

Мир фантазии

Всякие интересные фантазии посещают отнюдь не только народы, дремлющие на...
Журнал

Мир детства

Помню в детстве (года в 4) смотрел на карту и с удовлетворением отмечал...
Журнал

Мир пауков

Австралийский энтомолог Ксимена Нельсон (Ximena Nelson) и ее коллеги из...
Журнал

Опубликовать сон

Гадать онлайн

Пройти тесты

Популярное

Цепная кармическая реакция
Бесконечная причинность